Чужие маски
Шрифт:
Так, ладно.
Это оставим на будущее.
Лиля пометила себе еще один способ заработка и довольно кивнула. Для него ничего особенного и не надо даже, только место и время. Сможет ли она себе их обеспечить?
Время покажет.
Трактир напоминал именно что домик ручейника.
Уютный, надежный, без особых изысков, но крепкий и теплый. Такой любую бурю выдержит, любой шторм и ураган.
И внутри вполне прилично.
Пахнет жареной рыбой, пахнет похлебкой из той же рыбы,
Драки?
Глядя на хозяина, который стоял за стойкой, Лиля бы не рискнула в его заведении даже неправильно чихнуть.
Экая глыба!
Экий матерущий человечище!
Лиля сама не была хрупкой тростиночкой, но в этого
мужчину можно было четверых таких, как она утрамбо
вать. И ведь это не жир.
Это сложение такое. Мощное, основательное... Динозавры вымерли?
Может быть. Но потомство они оставить успели. Наверняка.
Служанки стрекозами летали по залу, рыбаки заняли один и столиков.
Лиля и Лари переглянулись.
Лиля оценила и выскобленные столы, и пол, густо засыпанный свеженарезанным (явно сегодняшним) тростником, и чистые миски-ложки, и чистый же котелок с похлебкой, который поставили им на стол.
Однако...
И это когда люди считают, что руки — и те мыть не надо! Что мытье — путь к болезням, а от частого мытья и помереть можно во цвете лет.
Вкусовые качества у похлебки тоже оказались на уровне. Лиля молча жевала, думала...
А потом подошла к трактирщику.
# # #
— Хорошего вам дня, уважаемый.
— И вам тоже коль не шутите.
— Скажите, можно ли у вас комнатку снять?
Мужчина пробуравил ее взглядом.
— Можно. Но сразу предупреждаю — шашней не потерплю.
Лиля усмехнулась.
— Вы мне льстите.
— Э, нет. Не знаю, что вас заставило так размалеваться, но двигаетесь вы легко. Не как старуха... так вот. Никаких шашней, никаких мужиков.
— А что — своих девочек здесь нет? — не удержалась Лиля.
— Сюда люди поесть приходят. А если за девочками, так это через дорогу, к мамаше Буни.
Лиля задала еще пару вопросов — и восхитилась организацией труда.
А что?
Девочки нужны. Когда мужчина поел, выпил, его тянет на дам-с. Но где проституция, там и драки, ссоры, свары, стража, опять же. Делу не убыток, но дядюшка Патни именно этого и не хотел.
У него в местах был трактир, а не бордель.
Оно, конечно, надо... ну так договоримся с борделем по соседству!
Хочешь покушать?Кушай!
Хочешь девочку?
Перейди через дорогу — и вот тебе, на любой вкус и цвет. А если ее угостить захочется, так кухня одна. И для борделя и для трактира. Здесь и готовят.
— Мне просто нужна комната. Нам с подругой.
— Вы здесь с прислугой?
Лиля покачала головой.
Не воспринимала она Лари, как служанку. Скорее, как подругу. Младшую, бестолковую, невезучую, но
— С подругой.
Теперь сомнение обосновалось в глазах трактирщика. Не похожи были Лиля и Лари на подруг. Но...
Судьба распорядилась именно так.
— Надолго?
Лиля пожала плечами. Знать бы?
— Пока не найдем, где остановиться.
— А денег-то хватит?
Лиля пожала плечами еще раз.
Хватит, не хватит... не на улице же им ночевать? И не в доме напротив?
— Сколько стоит?
— Три медяка за ночь. За двоих. В комнате два тюфяка, это без питания.
Лиля кивнула.
Цена была божеская. Дорого, конечно, не без того, на три медяка можно было два раза плотно и сытно поесть. Но — пусть.
Зато она может присмотреться к трактирщику. Может погулять по городу.
Может...
Может выспаться.
Им с Лари это сейчас необходимо.
— Вот деньги. За три дня.
Лиля выложила на стойку десять медяков. Трактирщик сгреб их, не моргнув глазом — и подозвал одну из служанок.
— Сита! Сита, открой женщинам угловую комнатку, да тюфяки принеси.
Лиля поблагодарила и пошла к лестнице.
Честное слово, сейчас она бы даже на клопов и тараканов внимания не обратила. Но против обыкновения — их не было.
Тюфяки были набиты чем-то вроде водорослей, или еще чего... не солома, та бы кололась безбожно. Не перо и не пух, это точно. Но они были приятно толстенькими, одеяла — двумя большими кусками шерсти... В комнате было чисто.
Изнутри дверь закрывалась на большую щеколду, посреди комнаты стоял стол, на нем кувшин и таз для воды. Две кровати — скорее, рамы, на которые и положили тюфяки.
Еще бы вымыться...
Но Лиля решила не гневить судьбу. И так обласкана сверх меры.
Она сбросила обувь, сделала пару глотков из фляги с горлодером, завернулась в одеяло, упала на кровать — и уснула.
Краем гаснущего сознания она еще отметила, как Лари задвигает щеколду — и тоже падает на кровать. И сон сморил девушек наглухо.
# # *
Когда Лиля открыла глаза, за окнами как раз светало. Занимался новый день.
Она медленно, прислушиваясь к своему телу, потянулась.
Тело ответило ноющей тупой болью.Нет, не там. Просто — ныли и болели мышцы, но это была правильная усталость. Как после тяжелого трудового дня потянуться — и заноет каждая мышца, но ни одна не надорвется, ни одна не застонет от боли, ни одна не закричит, кляня своего бестолкового хозяина за невнимательность.
Живот вообще пребывал в покое.