Чужие сны (полный вариант)
Шрифт:
Раньше я думала, что, если Олег улыбнется, солнце погаснет. Потому что столько красоты наш грубый и несовершенный мир просто не вынесет.
Ничего, не погасло. Это была нормальная обаятельная улыбка. Олег не превратился в сияющего Аполлона. Он просто стал человеком.
– Привет, Таня. Меценатствуешь? Вот уж не думал, что ты так любишь джаз. А то бросил бы работу и целыми днями давал концерты под твоим балконом. Пожалуй, не прогадал бы.
Олег шутит!
Но я уже пришла в себя.
– Не вздумай, Ковалев, ты нужен Родине!
– Не сомневаюсь, - Олег поморщился, - а ты уверена, что это взаимно?
Он перевел взгляд на Галочку.
– Кто это с тобой? Ну-ка, знакомь!
– нормальный мужской интерес в его глазах был последней каплей. Я поняла, что пытаться постичь этот мир, дело дохлое. Проще на все плюнуть и получать удовольствие.
– Галя, это Олег. Олег - это Галя, - буркнула я. Подруга подала руку и Олег торжественно запечатлел на ней поцелуй.
– Девчонки, - скомандовал он, - тут неподалеку есть одна забавная тошниловка для лабухов.
– Ты приглашаешь?
– Галочка стрельнула глазами.
– Конечно, приглашаю. Что за вопрос? Тем более, меня тут проспонсировали.
"Забавная тошниловка" на поверку оказалась обычным пивбаром с обычным, для таких местечек, названием "У погибшего челнока". Какие-то предприимчивые ребята с креативной жилкой догадались открыть его прямо в тоннеле. Надо думать, в плохую погоду здесь был аншлаг. Мы заняли маленький столик в углу.
– Что будем пить?
– спросил Олег, и сам же ответил, - думаю, портвейн. А что еще можно пить в таком месте.
– Ну да, - кивнула я, - Шампанское здесь не прокатит.
– Олег, а ты профессиональный музыкант?
– поинтересовалась Галочка.
– Галочка, это проститутка либо профессионалка, либо любительница. С музыкой по-другому. Либо ты музыкант, либо нет. Середины тут не бывает.
Портвейн мы разлили по стаканам. Причем, разливала Галочка. Отлично у нее получилось, надо сказать. Чувствовался навык. Я начала понимать, как ее могли ограбить в поезде. Или на вокзале, велика разница.
– За что пьем, девчонки?
– спросил Олег, - не то, чтобы для меня это принципиально, но все же хотелось бы быть в курсе.
– За знакомство, - с нажимом ответила я и в упор посмотрела на шефа.
Закусывать дрянное вино картофельными чипсами оказалось совершенно экзистенциальным переживанием.
– Вкуснотища, - подтвердила Галочка. Ее глаза сияли.
– Ты изумительно играешь, - сказала я, тихо, даже не глядя на Олега. Я знала, что он услышит и ему будет приятно.
Он негромко рассмеялся.
– Тут приходит одна такая... Ксюша... Девочка из плюша. Стринги на талии, капри на бедрах, топик бог знает где, курточка чуть ниже. Все - размера на три меньше, чем нужно. Так она, девчонки, верите - рыдает! В прошлый раз сказала, что это лучше, чем "Тутси"...
Мы с Галочкой так и покатились.
Напиться дешевым портвейном, одной бутылкой на троих, да еще на холоде, вполне собачьем - это нужно суметь. Но мы хорошо постарались, и у нас все получилось. Причем, даже у Олега. Вот уж в жизни не смогла бы представить своего безупречного шефа под газом! То, что он таки напился, я поняла, когда Олег стал рассказывать анекдоты про Вовочку, одновременно пытаясь взять Галочку за руку. Она не слишком сопротивлялась. Я уже начала, было, подумывать, что неожиданно оказалась чужой на этом празднике жизни, и надо бы извиниться да исчезнуть, когда наша идиллия была грубо нарушена. Видно не нам одним удалось накачаться портвейном, были здесь и другие таланты. Точнее, один талант. Такой здоровенный, но уже порядком потасканный детинушка в черном драповом полупальто с оборванной пуговицей, спортивках, с широкой, как блин, красной физиономией, из тех, кому, ну совершенно не идет легкая небритость. Короче - не Бандерос. Он, по-ходу, тоже положил глаз на Галочку. Подружка, явно, имела успех. Способ для знакомства он избрал незамысловатый: взял стул от соседнего столика, поставил его рядом с Галкой, и плюхнулся на него, дыша перегаром.
– Мужчина, что вам нужно?
– возмутилась Галочка, - не видите - мы разговариваем.
– А я тоже... это... поговорить хочу... с такой симпатичной девушкой... Меня Юра зовут, а вас?
– Мужчина, отойдите, - предприняла еще одну попытку Галочка.
– Мужик, ты слышал?
– негромко спросил Олег, - вали по-хорошему.
– А то что?
– нижняя челюсть ковбоя в пальто поехала вперед, - думаешь, если эта... на сексофоне рубишь, так все телки твои? А эта, может, моя будет!
– Он качнулся к Галочке, попытался ее обнять, и повалился вместе со стулом. Галка, с визгом, отпрыгнула в сторону.
На нас начали оглядываться.
– Мужик, у тебя ровно одна секунда, чтобы убраться, - тихо, очень спокойно, не вставая со своего места произнес Олег.
Я кожей почувствовала, что сейчас произойдет что-то нехорошее.
Пьяный Юрик медленно вставал и так же медленно зверел. Олег был каменно спокоен, только побледнел. Почему-то мне стало вдруг страшно. Без причины. Я почувствовала, что дрожу. А через секунду поняла, что это не я дрожу. Дрожал стул подо мной, дрожал пол. Мелкая дрожь сотрясала столик. Недопитое вино вдруг запузырилось, забурлило, и стало выплескиваться на стол.
– Буря в стакане, - тихо сказала я.
Олег сидел так же неподвижно, глядя в одну точку, а мир вокруг продолжал сходить с ума. На тарелке начали подпрыгивать чипсы. С противным, скрежещущим звуком стул поехал куда-то вправо и с грохотом повалился на бок.
Несчастный пьяный, с которого все началось, глядел на все это с тупым изумлением, но пугаться и бежать явно не собирался. Похоже, до него просто не доходило, что он в нешуточной опасности. Люди потихоньку отступали к стенам, в сушилках, за барной стойкой, тихо и тревожно задребезжала посуда...
– Олег!
– испугалась я, - Олег!
Глаза шефа застыли, как два провала в космос. Он меня не слышал. Я вскочила.
– Уходите! Все, уходите отсюда!
– Таня, у него кровь!
Я обернулась. Олег тяжело оседал на стуле, глаза закатились, а из скульптурного носа на линию безупречных губ стекала густая, бордовая струйка крови.
– Что случилось, девушки?
– к нам подскочил молодой необъятной толщины парень, видимо, хозяин.
– Нашему другу плохо. Ему нельзя пить, у него что-то с сосудами... вроде бы, - медленно, обдумывая каждое слово, сказала я.