Чужие сны (полный вариант)
Шрифт:
– Слушай, а с ним, вообще, все в порядке?
– спросила я Аллу, - не нравится мне это его настроение. С таким иногда в петлю лезут.
– Не тот случай, - отмахнулась она - Олег как Масяня, сейчас споет и развеселится.
А толпа-то меж тем росла. Подтягивались из кухни, из вестибюля, из административного коридора.
Молодой длинноволосый паренек в джинсах и байкерской жилетке легко вспрыгнул на сцену, воткнул электрогитару и, подхватив мелодию, повел вокруг нее минорные узоры, добавляя бархатной темноты и тепла. Включился ударник, на таком фоне - почти незаметно. А потом вступили клавиши, и я почувствовала, что все-таки разревусь. Не выдержу, блин! "Как он поет! Он душу из меня вынимает! Еще минута и я не смогу его убить!"
Клавишник тоже, по-ходу, не выдержал. Он ухмыльнулся и подбросил пару жизнеутверждающих синкопов. Олег сощурился, глянул на него, поднял вверх большой палец и, поставив ногу на ступени деревянной лесенки, выдал такую импровизацию, что публика, не выдержав, заколотила ладонями... Олег оглянулся, бросил парням несколько слов, получил кивок и от всей своей большой души врезал "Хэллоу, Долли"!
Я больше не могла терпеть, меня несло "на темно-серых крыльях урагана", и вынесло на сцену, и гитарист, прервавшись ровно на одну секунду, воткнул микрофон.
С этой секунды, и до самого конца нам хлопали, топали, и закусывали губы, а меня трясло от ощущения полета на собственной, сорванной, к баобабам, крыше! Ничем иным мне не объяснить то, что, когда, отложив саксофон, Олег сгреб меня и поцеловал, я не отстранилась. Я была не в себе.
Кругом о чем-то громко говорили, спрашивали, делились впечатлениями. Какая-то компания, вроде три мужика и женщина, или две пары, сунули мне бокал с вином, чтобы я с ними выпила непременно за "российский джаз"! За такое было просто грех не выпить.
А потом загремели перевернутые стулья: между столиков катались два моих шефа, настоящий и бывший, пытаясь вколотить друг в друга свое понимание жизни.
– Штука на Магрелова, - крикнул Храш.
– Поддерживаю, - бросил президент.
– Две на Олега, - включилась Алка.
Лена схватила салфетку и принялась регистрировать ставки.
А пока мы вот так невинно расслаблялись, какая-то сволочь вызвала милицию.
И утро мы встретили... нет, не в участке. Протокол составили тут же, в вестибюле ресторана, и усталые насмерть ребята в погонах никак не могли поверить показаниям десятка свидетелей: холодно-отстраненный и совершенно трезвый Олег никак не тянул на зачинщика драки.
Кстати, Алик его сделал!
– Вы не ошиблись?
– Мара не просто удивилась. Она была в шоке. Такого результата от похода в ювелирную мастерскую она не ожидала.
– Девушка, я работаю тридцать лет. Если вы думаете, что я могу перепутать золото с латунью...
– мужчина в светлом пиджаке развел руками. Вокруг глаз у него была густая сеть морщинок, - это золото. Вне всяких сомнений.
– Но... там же нет пробы, - растерялась Мара, - я очень внимательно смотрела. Я думала - так не бывает.
– Как видите - бывает.
– И что это может означать? Она старинная?
– Вряд ли, - мужчина улыбнулся, - традиция метить ювелирные изделия очень давняя, древнее пирамид. Но ваша цепочка - намного моложе. Очень тонкая работа. Требует современных инструментов. Это новодел, совершенно определенно. Сожалею, если огорчил.
– Вы меня удивили, - призналась Мара.
– Это было взаимно. Признаюсь, не видел ничего подобного. Это подарок?
– Да... а почему вы спросили?
– Чтобы не смущать вас нескромным предложением. Если бы кулон не был подарком, я предложил бы его купить...
– Нет-нет, - Мара торопливо замотала головой, - я не собиралась его продавать. Я только хотела узнать...
– Если все же надумаете, я дам вам самую справедливую цену.
– Да, хорошо, - кивнула девушка и поспешила покинуть мастерскую.
Она опаздывала в институт, не смотря на то, что вышла с запасом. Разговор с мастером занял больше времени, чем она планировала. Ну и, разумеется, маршрутка ушла из под носа. На остановке Мара оказалась одна, остальные, кто поумнее, или пособраннее, давно уехали. Ветер здесь был неприятный. Не холодный. Но, какой-то промозглый. Мара сунула руку за воротник, и вытянула толстенькую, симпатичную цепочку с "куриным богом". Ни о чем не думая, чтобы не тормозить, она с силой сжала камень в кулаке, так, что пальцам стало больно. Лицо ее странного знакомого вспомнилось легко: светлые серо-стальные глаза, довольно крупный нос, темная кожа... на этом фоне светлый ежик волос и светлые брови выглядели как-то... но эффектно. Сама себе Мара могла признаться, красивый мужчина. Очень.
В этот момент, по закону подлости, зазвонил мобильный.
Мара, злясь, схватила трубку, взглянула на экран. Номер не определился.
– Да!
– Здравствуй.
Как оказалось, голос его тоже не забылся. Мара стояла, ошеломленная, на холодном ветру, не замечая, что капюшон курточки сбился и прическа безнадежно испорчена. Совпадение? Чушь. Таких совпадений не бывает.
– У тебя что-то случилось? Или просто проверка связи?
– Я была у ювелира, - пробормотала девушка.
– И?
– Если бы я знала, что цепочка золотая, я бы ни за что ее не взяла!
– Глупости. Ты же принимаешь золото как технический элемент в электронике? Это самый надежный проводник для энергии... определенного рода. Большинство культовых символов во всех религиях мира делается из золота. Или серебра. Это не случайность и не прихоть, Мара, это техническая необходимость. Чтобы обеспечить устойчивость сигнала.
– Откуда ты узнал номер моего мобильного, - потребовала она, - я точно помню, что не давала его тебе. А если бы и давала... Я недавно на новый тариф перешла, у меня симка другая.
– Я и сейчас его не знаю, - по голосу было слышно, что Рустам улыбается, - я не по номеру звоню, а по пеленгу.
Мара растерялась, не зная, что говорить дальше.
– Институт больше не прогуливала?
– Нет.
– Между прочим, ученье - свет. Так что шаг в эту сторону - это тоже шаг с терминала, - он тихо рассмеялся, похоже, ее растерянность забавляла Рустама, - Звони.
И телефон замолчал.
Подошла маршрутка. Девушка забралась в салон, на ходу заправляя цепочку за воротник. Захлопнула дверцу. И немедленно наткнулась глазами на рекламу общества Пути Самопознания учителя Мукту. В последнее время глаза цеплялись за нее буквально везде: в магазинах, на остановках, в газетах, даже в женском туалете родного института. Оно бы, наверное, не так сильно раздражало, если бы не постоянный визг вокруг этой "Муфты самопознания"... и название такое, двусмысленное. Недавно Лариска с помощью учителя избавилась от прыщей и трещала об этом неделю. Марина Викторовна, вроде, серьезная женщина, пожилая уже, сорок шесть лет, а туда же! Муфта ее зятя отучил на сторону смотреть! Это как? Кастрировал что ли? Повальное сумасшествие!