Чужие степи 7
Шрифт:
— Наверх ещё залезть как-то надо… — задрав голову вверх, напарник почесал в затылке.
— Может лестница есть где-то? — предположил я.
— Вряд ли. С кораблей по трапу сходят, а тут куда сходить?
По моим прикидкам, до края борта метров восемь, и это при том что часть корпуса находится в земле. Причём борта наклонены на нас, что усложняет задачу фактически до невозможности. Как тут залезть?
Приблизившись к громадине вплотную, первым делом я потрогал покрытую пылью и ржавчиной обшивку. Дыр пока не было, всё же металл здесь наверняка
— Давай кругом обойдём, может с другой стороны цепь якорная найдётся?
— Или дыра, как-то же его потопили? — добавил я.
— Может сам потонул… Или вообще выгнали на мелководье, да ржаветь бросили… Кто ж теперь скажет…
Версия с мелководьем подходила больше всего. Ведь пройдясь вдоль борта неожиданной находки, мы не нашли ни цепи, ни каких либо повреждений, зато обратили внимание на то, что сильно заржавлена и покрыта наростами только половина того что возвышалось над землей, а верхняя часть в относительно хорошем состоянии.
Кроме этого открытия, у противоположного борта мы обнаружили место давнишнего лагеря. Несколько почерневших кострищ, пара разбитых бутылок, и аккуратно сложенные в кучу камни.
— Тут баню делали. Вот, камней накидали, сверху костер жгли, а потом палатку ставили. — присел перед импровизированной каменкой Андрей.
— Как думаешь, давно?
— Ну не в этом году точно.
Место на самом деле выглядело не свежим, но определить «возраст» я бы не решился. Как минимум одну зиму кострище пережило, ну а в остальном только гадать. Да и какая баня в степи? До моря отсюда километров десять, воды не натаскаешся, что, с собой принесли?
Для очистки совести мы внимательно осмотрели окрестности, надеясь найти что-нибудь «говорящее», но кроме того что уже нашли, ничего другого не было.
— И всё же забраться туда надо…
Будь у нас верёвка, можно было бы соорудить крюк и попытаться забросить наверх, но веревки у нас не было, поэтому только возвращаться.
— Слушай… — неожиданно пришла мысль, — а если мы прямо на палубу сядем?
— А там ровно?
— Не знаю, как раз и проверим…
Обнаружив корабль, я настолько опешил, что не обратил внимания на состояние посадочной площадки, но шанс был, и грех им сейчас не воспользоваться. Да и места не нужно нам много, что для посадки, что для взлёта. Разбег у автожира небольшой, так что, в принципе, можно и поперёк попробовать сесть.
Откладывать не стали, и вернувшись к своему «самолётику», уже через несколько минут поднялись в воздух.
— Вроде чисто! — прохрипело в наушниках.
Я тоже ничего мешающего посадке не заметил, и на всякий случай сделав «пристрелочный», повёл машину на снижение.
— Ну вот, а ты боялся… — снимая с головы «шлем», довольно протянул напарник, когда коротко «пробежавшись» по палубе, наш маленький транспорт остановился.
— Странно что никаких надстроек нет…
— А вон, по правому борту, видишь железяки торчат?
Действительно, сверху этого не заметно,
— Скорее всего туда бомба попала, и снесла всё к чертям собачьим!
Примотав свою технику к одному из многочисленных крюков по борту, мы подошли ближе. Бомба не бомба, но рубку — а здесь скорее всего она и была, снесло что-то очень мощное.
— Ну точно, вон, глянь, там и вторая палуба пробита. — Первым заглянув вниз, поделился Андрей.
А дыра действительно впечатляла. Металл первой палубы толстый, сантиметров под десять броневой стали, так пробило и его, и всё что располагалось ниже. Скорее всего эта пробоина и стала причиной потопления корабля, поэтому и снаружи следов никаких нет.
— Прыгать будем? — предложил я, разглядывая куда бы приземлится так чтобы не сломать ничего.
— Болеешь? — поднял бровь напарник.
— В смысле?
— Да вон лестница перед тобой, зачем ноги ломать?
Не знаю как она уцелела, но это действительно была лестница. Покореженная взрывом, тем не менее функциональность свою она не потеряла. Ну или почти не потеряла.
Сгорая от нетерпения и наплевав на осторожность, мы громко затопали по железным ступеням.
— Ох и ни хрена себе… — на пол пути замер Андрей.
Я же промолчал, у меня просто не было слов.
Выстроенные в два ряда по оба борта, перед нами стояли самые настоящие самолёты. Вода сюда не дошла, мы правильно предположили, и в который раз протерев глаза и ущипнув себя, я кинулся к ближайшему.
Двухместный биплан отличался от своих собратьев номером и тремя белыми звездами на боку. Честно сказать, я такие машины только в кино и видел. Короткий корпус, четыре крыла, две отдельные открытые кабины, толстый нос с торчащими воздухозаборниками, массивные лопасти винта, широко расставленные колёса шасси, и чёрное дуло пулемёта.
И если по ржавому корпусу корабля возраст определить трудно, то судя по состоянию фюзеляжа, не летали эти самолётики очень и очень долго.
Трухлявая и полопавшаяся фанера, потрескавшаяся на крыльях ткань, выцветшая краска, паутина и толстый слой пыли, однозначно говорили о серьёзном «сроке хранения». Точно сказать сложно, но на мой взгляд, лет пятьдесят, если не больше.
— Двадцать четыре штуки. — вслух пересчитав самолёты, подытожил напарник и подтянувшись, залез на крыло одной из машин, но когда оно захрустело, быстро сполз обратно.
Я же по гнилым крыльям прыгать не стал, а полез сразу в кабину пилота, хотелось взглянуть на приборы и управление.
Неказистое кресло, штурвал, несколько рычагов, педали, и ряд круглых окошек на панели.
Из оружия — пулемет, расположен непривычно, не по центру, а несколько сбоку. Модель мне не знакома, но что-то напоминает.
А вообще, состояние машин ни к черту. Даже кресло, и то выглядело так, будто его только что достали из мавзолея.
Спрыгнув вниз, я подтащил пустой деревянный ящик и перевернул его, используя вместо лестницы.