Чужие в доме
Шрифт:
— Марк… — Мягкий голос заставил его вздрогнуть. — О чем ты задумался?
— Я? — в смятении спросил адвокат, стряхивая оцепенение. Он почувствовал, что краснеет, как мальчишка. По счастью, Синди ничего не заметила.
— Ты обещал домчать меня до дома за несколько минут, — улыбаясь, сообщила девушка, закидывая ногу на ногу. — А едешь так, точно сам толкаешь машину…
— Гм, — невнятно буркнул адвокат, прибавляя газу. Девушка, конечно, была права. Он очень не хотел отпускать Синди. Но следовало придумать повод, чтобы удержать красотку. Не силой же, в самом деле…
— Ой! Вот и город! —
— Это не совсем город, — мягко поправил Марк. — Так, поселок городского типа.
— Ага, — согласилась девушка, не поворачивая голову в его сторону. Она что-то высматривала среди построек. — Вон, смотри! Видишь дом с красной крышей? Там живет моя тетя.
«Черт бы побрал твою тетю!» — сердито подумал Марк, стараясь улыбаться.
Он съехал с трассы на более узкую дорогу, что вела к домам. Мобиль медленно двигался между постройками, людей не было видно. До дома, на который указала Синди, оставалось всего несколько сотен метров, а Марк никак не мог придумать!повод, чтобы удержать девушку.
— Синди… — неуверенно начал он. «Может, просто пригласить на ужин?»
— Странно, — тревожно произнесла девушка, оглядывая здание. — Вроде ставни закрыты.
— Сейчас подъедем, поглядим, — буркнул Марк. Тихонько скрипнули тормоза, Синди тут же выскочила из машины, бросаясь к дому.
— Тетя! Тетя Сюзанна!!! — закричала она. — Я приехала!
Никто не ответил. Марк неторопливо выбрался из машины, следом за девушкой приблизился к небольшому особняку. Входная дверь была заперта. Адвокат подергал ручку.
— Похоже, там никого нет, — резюмировал он.
— Как же так? — растерянно спросила девушка. — И ее личный коммуникатор не отвечает… Что же мне теперь делать? Марк, здесь есть гостиница?
«Вот он, шанс!»
— Синди, может, это покажется нескромным, но зачем тратить время на поиски гостиницы? Если согласна принять мое предложение, давай я отвезу тебя в свой дом. Там есть несколько отличных гостевых комнат, выбирай любую. Устроишься, отдохнешь немного, примешь душ. А заодно свяжешься с тетей, чтобы узнать, куда она уехала и когда вернется.
— Марк… — Девушка смотрела на него с сожалением. — Мне так неудобно стеснять тебя. «Боже, какая наивность!»
— Ну что ты! — осклабился Марк, увлекая девушку к машине. — Ты совершенно не помешаешь мне. Наоборот, я буду рад видеть столь очаровательную даму у себя в гостях…
Продолжая тараторить комплименты, Шейдер мягко подталкивал все еще колеблющуюся девушку к своему мобилю. Он распахнул дверцу и почти силой втолкнул девчонку внутрь, тут же захлопывая створку. Быстро сел за руль.
«Ну вот, теперь ты точно от меня никуда не денешься!»
— Ну что, поехали? — улыбаясь, спросил он. Двигатель вновь заурчал, мобиль плавно развернулся, трогаясь с места, в сторону дома адвоката Марка Шейдера, которому через несколько дней предстояло защищать в суде Антонио Фонетти, самого кровавого бандита последних лет.
Нельзя сказать, что политическая карьера Боба Хитроу была стремительной и без проблемной. Несколько лет новичок потратил на то, чтобы освоиться в среде, где обитали политики,
Сильные давили слабых, формируя из них свое окружение. Слабые, не способные противостоять мощи более удачливых игроков, либо «ложились» под кого-то, либо исчезали со сцены. Причем, как понял Боб, не всегда игроки спокойно доживали до старости. Некоторым «счастливчикам», раздобывшим в результате интриг приватную информацию, приобщившимся к чьим-то тайнам, удавалось протянуть какое-то время, но недолго. Тут и там журналисты попадали в аварии, помощники депутатов умирали от ножа случайного хулигана, позарившегося на золотую цепочку, секретарши правительственных чиновников становились жертвами маньяков.
Хитроу быстро усвоил, что для человека-политика нет и не может быть каких-то незыблемых принципов. Учитель, Эдуард Голощеков, отлично боролся со штормами, приливами и отливами, умело прогнозируя, на чьей стороне окажется сила, к какой группировке следует примкнуть. Его молодой помощник Боб Хитроу восторгался чутьем и интуицией босса. Погружались на дно политические партии, после скандальных разоблачений ломались и завершались карьеры политиков, чье положение казалось молодому Бобу незыблемым. А Голощеков по-прежнему держался на плаву, неизменно проходил в парламент МегаСоюза, с трибун вешал на уши обывателей откровенную лапшу, посмеивался над тем, как сходили со сцены его бывшие «заклятые друзья».
Боб Хитроу хватал уроки Голощекова на лету. Ему было гораздо проще, чем многим другим помощникам Эдуарда. Во-первых, у Хитроу не было иллюзий в отношении окружавшего мира. Во-вторых, его страсть к рискованным играм не исчезла с годами. Он по-прежнему «вызывал огонь на себя» и, чувствуя прилив адреналина в крови, понимал, что только так и надо жить. В-третьих, дважды «отмотав срок» в молодости, Боб отличался редким цинизмом и отсутствием принципов. Все это формировало характер, создавая нужный сплав, для того чтобы выделиться из большого числа людей, окружавших известного депутата МегаСоюза Эдуарда Голощекова.
Однажды настал день, когда, давая интервью, известный политик произнес фразу, которую мечтал услышать его заместитель: «Мой преемник, Боб Хитроу». С этого момента к Бобу стали относиться внимательнее, он почувствовал реальный интерес со стороны прессы. Но успех не вскружил ему голову, хотя ему только-только исполнилось тридцать лет. Хитроу слишком хорошо знал, как это больно — падать в грязь. Он готов был потерпеть еще несколько лет.
Все решилось само собой, ему даже не пришлось как-то способствовать окончанию политической карьеры босса. Просто однажды, во время горячего диспута Голощеков страшно побледнел, неожиданно потерял сознание прямо на глазах у зрителей программы. Медицинский консилиум, в кратчайшие сроки исследовавший организм пятидесятилетнего мужчины, пришел к выводу, что с политикой Эдуарду пора завязывать. Сердце могло отказать. И внезапный приступ как раз во время прямого эфира следовало воспринимать как предупреждение свыше.