Чужие ветры. Копье черного принца
Шрифт:
— А вы не догадываетесь?
Витольд заносчиво поднял голову. Он картинно возмутился:
— Нет! Я не чувствую себя виноватым ни в чем!
— Ах вот как! — с легкой улыбкой сказал Андрей. — Ну что ж! Тогда слушайте: вы арестованы по обвинению в умышленном убийстве хорошо знакомого вам человека, который скрывался под фамилией Эгле!
Удар попал в цель. Белевич согнулся и побрел к машине. Возле машины Лаймон обыскал арестованного. Андрей приготовился уже было сесть рядом с шофером, но вдруг вспомнил: «Я же не простился с Алиной Карловной!»
— Ждите на шоссе, — сказал он Лаймону. — Буду через десять минут…
Рабочий день кончился. Алина была дома. Она еще не знала о последних событиях.
Курсанты объяснили Андрею, как пройти к квартире директора. Алина жила на первом этаже учебного здания. Андрею указали на самую дальнюю дверь в левом крыле. Подойдя к этой двери, Андрей остановился в нерешительности. Ему, за всю его следственную практику, изобилующую самыми необычными стечениями обстоятельств, ни разу еще не приходилось попадать в положение вроде этого… Самому идти на квартиру, прощаться с одной из свидетельниц… Свидетельниц? Да. А кто же Алина для него еще?
Андрей слегка прикусил нижнюю губу, снял шляпу и постучал.
— Войдите!
Этот голос, уже успевший стать таким знакомым!.. Пальцы, лежавшие на ручке двери, слегка дрогнули. Андрей открыл дверь.
Вошел в комнату и встал у самого порога.
Обстановка, в которую он попал, смутила его.
Прежде всего он ощутил тонкий запах духов. Ненавязчивый и приятный. Так пахнет лунной ночью на берегу реки, когда с цветущих лугов вдруг прилетит волна теплого ветра. Потом он увидел окно странной формы. Круглое и непомерно большое для этой комнаты. Напротив, на стене, висела картина, изображавшая штормовое море. Под картиной — тахта, на которой, закутавшись в шелковый цветастый халатик и зябко подобрав ноги, полулежала хозяйка.
Она подняла глаза на Андрея.
А тот, будто избегая ее взгляда, продолжал осматривать комнату.
…К окну придвинут тонконогий ореховый столик. На нем лежит книжка. Вместо закладки между страницами — скомканный батистовый платочек. За столиком в углу стоит книжный шкаф. На диване перед Алиной — тетрадка и раскрытая книга. Алина, видимо, что-то писала в ту минуту, когда он постучал.
— Товарищ майор? — удивленно спросила Алина. Она с любопытством разглядывала гостя: в трех шагах от тахты стоял светловолосый невысокий мужчина с открытым, приятным лицом, чуть вздернутым носом и по-мальчишески веселыми глазами. Шляпу он теребил в руках. Плащ был туго, по-дорожному, перетянут поясом. От этого плечи казались шире.
— Вы, кажется, собрались уезжать от нас? — продолжала Алина.
— Да, — коротко ответил Андрей.
— Уже?
— Да.
— И пришли проститься со мной?
— Да.
— Послушайте, — с шутливой угрозой проговорила Алина, поднимаясь и садясь на тахте, — если вы и дальше будете только «дакать», я вас выпровожу отсюда!.. Скажите мне что-нибудь! Ведь мы, возможно, больше не увидимся? Произнесите какую-нибудь любезную прощальную фразу…
Она подвинулась, освобождая место рядом с собой.
— Не стойте у дверей, садитесь сюда.
Андрей шагнул к тахте. Откинув полу плаща, сел. Положил шляпу возле себя.
— Разрешите закурить?
Алина, продолжая разглядывать его, молча кивнула. Андрей достал свой портсигар. Это была плоская самодельная алюминиевая коробочка, вдоль и поперек испещренная выцарапанными надписями.
— Какой забавный портсигар! — воскликнула Алина. Андрей вынул сигарету, закрыл коробочку, протянул Алине.
— Это фронтовой подарок… Мне его подарили разведчики моего взвода в последний день войны… Вот их подписи, видите? — Он ткнул пальцем в крышку.
Алина вертела коробочку в руках.
— Подписи?.. Расскажите мне о них!
— О тех, кто писал?
— Да, об этих ваших товарищах… Кто они?
Алина спрашивала с неподдельным интересом.
Казалось, она забыла, зачем пришел сюда этот майор в плаще. Она, наверное, заметила, что Андрей в первые минуты чувствовал себя неловко, и хотела помочь ему отделаться от этого смущения. Андрей был благодарен Алине за такую тактичную помощь. С каждой новой минутой он чувствовал себя свободнее и проще.
— Вот это расписался сержант Петров, — показал Андрей на кудрявую завитушку. — Наш сапер, делал для нас проходы в минных полях… Чутье удивительное! Про него говорили, что он чувствует запах тола…
— А чем пахнет тол? — перебила Алина.
— По-моему, ничем… Он такой желтый, как мыло… Такой безобидный… пока не взорвется…
— Вы тоже безобидный, пока не взорветесь, — шутливо заметила Алина, и Андрей понял, что его собеседница намекает на ту встречу, когда она пришла к нему утром. Не желая ничего отвечать на это, Андрей быстро принялся рассказывать дальше:
— А рядом поставил свою подпись Хаким Иртуганов — мастер подножки и кляпа…
— Оказывается, и такие мастера есть? — опять перебила Алина.
— У разведчиков — да!.. А над ним крупными буквами вырезал свою фамилию Николай Сазонов. Он всегда действовал в группе захвата. Человек с высшим образованием, а ручищи словно у циркового борца. Как стукнет немца — у того язык отнимается!.. После войны вернулся к прежней профессии…
— А кто он?
— Литературный критик.
— Кто-о? — Алина вдруг звонко рассмеялась, закинув голову и показав верхний ряд маленьких ровных зубов. Смущенный Андрей кашлянул. В самом деле, с Николаем Сазоновым получилось смешно.
Алина отложила портсигар в сторону. Андрей, потянувшийся было за ним, неожиданно для себя поймал руку девушки. Алина сразу перестала смеяться. Не отнимая руки, отвернулась к окну.
— Какое большое окно! — сказал Андрей. — Зачем оно в такой маленькой комнате?
— Каприз прежнего владельца, — ответила Алина, не поворачиваясь. — Осенью с моря дует такой ветер, — продолжала она, — что приходится днем опускать жалюзи.
Она произносила ничего не значащие фразы, стараясь разобраться в своих ощущениях.