Чужими руками
Шрифт:
Всем известно, что апты объявлены Здравдепом опасной заразой. Любой гриб при разоблачении немедленно попадет в карантинный изолятор, чтобы уже никогда из него не выйти.
После того, как на планете Моока Карантин уничтожил Мицелий, разразился громкий скандал. Право «Сынок» несся над пыльными крышами города, в котором впервые воцарился мир. Жители Сияющего-В-Кущах опасливо выглядывали из подвалов и бомбоубежищ. Самые смелые прогуливались по все еще пустынным улицам. Где-то громили уцелевшие витрины. Бочайцы провожали удивленными взглядами несущузащитные организации, опираясь на установления Всеобщей декларации прав
– Я носил тело матерого рукобрюха и имел отличную ксиву.
– А Бочасту ты уже осеменил? – спросил он. Гриб усмехнулся в ответ. Они прекрасно умеют смеяться. Известно, что и сам Мицелий обладает чувством юмора.
– Великий Мицелий вам благодарен, – негромко заговорил апт. – Поэтому и послал меня остановить мимикристов. Но я не смогу помочь вам при прорыве. Мне надо лететь. Прощайте.
И вот уже кораблик гриба вознесся в небеса. Пора было улетать и «Сынку». Платон и Серый Лис забрались в свой гиперпрыгун. На экране радара быстро двигалась желтая точка, обходя стороной скопление зеленых, затем она исчезла.
– Что случилось? – воскликнул Платон.
– Сбили твоего мухомора, – флегматично ответил Кнутсен.
– Тебе его не жалко? – с укором произнес археолог. – Он же спас нас обоих.
– Тут сплошная ботаника. Миссию свою он выполнил – Бочасту осеменил, споры в нем иссякли. Жизнь утратила всякий смысл. – Серый Лис посмотрел на Рассольникова и, не обна'ружив понимания во взгляде, продолжил: – Апт редко умирает своей смертью —кому охота превратиться в лужу гнили? А тут эффектная смерть… Грибы знают толк в красоте.
ГЛАВА 27
РЕШЕНИЕ СУДЬБЫ
«Человеки – квазиразумный вид, имеющий крайне несовершенное, короткоживущее тело, алогичное, суетливое сознание и невероятные, ни на чем не основанные амбиции. По иронии судьбы, представители этого ублюдочного вида считают себя венцом творения, но не способны без скафандра находиться под водой и даже на суше не всегда твердо стоят на ногах. Свою неполноценность человеки пытаются скомпенсировать многочисленностью, слабость они маскируют наглостью, а ложь стала главным инструментом их внешней политики. Задача любой истинной цивилизации остановить наступление этих ненасытных полчищ, очистить Спираль Нереста от заразы под названием „Хомо Сапиенс“. Мы, ойроцаты, обязаны броневой головогрудью встретить лавину обнаглевших обезьян, решив судьбы галактики…»
Кораблик направлялся в самый центр столицы, в посольский квартал, откуда вчера был эвакуирован последний солдат Карантина. Археолог возражал против этого путешествия, но он успел убедиться: спорить с Кнутсеном бесполезно.
Посольский квартал бои не затронули. Только три или четыре здания пострадали от поджогов, да и то лишь снаружи. Закоптились стены и окна первых этажей – системы пожаротушения не пустили огонь внутрь.
Пальмолипы, отзываясь на слабый ветерок, качали широкими кронами в скверах и садах вокруг колониальных особняков. Грозные робокопы, лишившись питания, замерли на перекрестках – но даже сейчас бочайцы не решались их тронуть. Белая броня робоко-пов раскалилась от полуденного жара, как и разноцветная тротуарная плитка. На улицах ни души. Можно было подумать: у обитателей квартала обычная сиеста и они укрылись в домах, полных живительной прохлады.
«Сынок» опустился перед внешними воротами комплекса Генпредставительства Лиги Миров, небо над которым по-прежнему накрывал силовой «зонтик».
– Когда тебя ждать, папочка? – требовательно спросил кораблик.
– Через полчаса, – ответил за археолога Серый Лис и велел Платону: – Скажи ему, чтоб установил силовой барьер – а то местные могут притащить пушку и устроить здесь тир.
«Сынок» с удовольствием выставил барьер – он боялся враждебного города.
– Что мы здесь забыли? – поежился Платон при виде знакомой эмблемы «Лига Миров», красовавшейся на створках массивных черных ворот.
– Коды, – кратко ответил спецагент.
С помощью микрочипа и командного блока он занялся охранной системой. Надо было осторожно влезть в ее электронные мозги и отключить изнутри, чтобы не сработали ловушки карантинщиков. Карантин любит оставлять после себя всякую пакость.
Археолог осмотрелся. И стены Генерального представительства, и сами ворота были исписаны оскорблениями в адрес Лиги Миров в целом, лично Полномочного Представителя и даже самого господина Генсека. Бочайские подростки входили во вкус граффити.
– На кой черт тебе лезть в эту кучу дерьма? – не унимался Платон. – Эти посольства для бочайцев – как бельмо на глазу. Наверняка мы уже под прицелом.
– Не дрейфь – внутри никого. Карантинщиков и след простыл, партизаны пока далеко, а горожане за забор сунуться боятся. – Серый Лис на секунду оторвался от раскуроченного блока управления охранной системой и объяснил: – Мне нужно узнать коды. Тогда мы сможем спокойно пройти сквозь эскадру.
– Разве ты их не знаешь?
– Коды наверняка изменили, пока мы копошились у Следа.
Кнутсен – мастер проникать в надежно запертые помещения. «Взрывать надо было, взрывать… – с укоризной бормотал он себе под нос, вскрывая один за другим электронные замки, каждый из которых был снабжен несколькими ловушками. – Пожалели добро – уверены, что скоро вернутся. Вот и дожалелись…» Археолог был с ним согласен.
Строго засекреченный Центр слежения и спецсвязи находился под землей – на минус пятом этаже. У него были титанитовые стены толщиной в полтора метра, полностью изолирующие от всех видов излучения.
– Уютное местечко, – произнес спецагент, когда они уселись в кожаные кресла на Центральном Посту.
Вдоль стен по кругу стояли внушительные пульты.. Все они оставались в рабочем состоянии.
Зал был похож командную рубку флагмана военного космофлота и имел все необходимые приборы. Отсюда можно следить за каждым уголком Звездной Системы, командовать боевыми спутниками и управлять эскадрами
Кнутсен и Рассольников пару минут смотрели на перемещения гиперкораблей на огромном экране. К Бочасте перебросили Седьмую эскадру Военно-космических сил Лиги Миров. Ее флагманом был гиперкрейсер «Грохот» под командой опытного вояки лейб-коммодора Трускавца.