Чужими руками
Шрифт:
«Наверняка имелись и другие проекты: человек – существо неуемное, ему всегда хочется сунуть нос в запретную зону. Вот только узнать о них непросто – слишком любопытные агенты долго не живут, – думал Кнутсен, глядя на пушистый потолок каюты.
Стоит ли рисковать, выкладывая этому обормоту важ-'нейший секрет Лиги Миров? Но, с другой стороны: что, собственно, я теряю? Если поймают, меня так и так ждет стирание личности. (Тело-то мое еще пригодится Здравдепу.) А вдруг судьба не зря свела меня с Платоном? Быть может, именно мы двое сумеем «раскачать Пизанскую башню»? Пусть
– Что ты там делаешь? – решившись, спросил Кнутсен по внутренней связи.
– Ногти грызу, – ответил археолог.
– Загляни в каюту – я придам этому занятию смысл.
Рассказав Платону про Кольскую Сверхглубокую, Серый Лис насладился произведенным эффектом: поджав губы, археолог яростно тер сухой лоб. В голове Платона с жужжанием крутились шестеренки.
– Самое удивительное: Солнечная система – та же самая, а вот Земля – другая, – приступил к самому главному спецагент. – По всему выходит: Старая Земля бесследно испарилась; где-то нашли землеподобную планету, отбуксировали на освободившееся место и провели терраформирование. Это была уникальная операция: повторили каждую речку и горушку, но менять большие глубины – дело совершенно нереальное. Гораздо проще укоротить чрезмерно любопытных копателей.
– Вроде Кольских бурильщиков.
– Именно… Почву нашпиговали детально повторенными артефактами, ими засыпали и морское дно – так что, если особо не приглядываться, все убедительно. И нынешние лопухи-исследователи возятся с •новоде-лом. Ты ведь тоже не понял, что вещи Эрнста Шеффе-ра – искусная подделка. Потому что не успел взяться за них как следует. Барахло вовремя у тебя отобрали: ты уже никого не сможешь разоблачить, но остался с убеждением, что они существовали.
– Черт подери, только и вымолвил Рассольников. Замолчали. Археолог переваривал информацию, а Серый Лис тем временем достал из походного набора маленькую пилочку и стал полировать себе ногти.
– Возникает маленький вопрос, – задумчиво сказал Платон. – А куда же мы тогда летим? Кнутсен развел руками.
Самую интересную часть схватки Платон проспал – отдыхали они с Кнутсеном посменно. «Сынок», получивший изрядную порцию сонного газа, слишком поздно дал сигнал тревоги. А Кнутсен был начеку: с первой секунды, как чичипата появилась на корабле, он ждал этой атаки.
Казавшаяся вялой и беспомощной, Пустельга кинулась на Серого Лиса в тесном коридоре «Сынка». У обоих не было ни бластеров, ни десинтеров: повредишь кораблик – и отправишься к праотцам. Но ведь тело каждого – боевая машина. Манипуляторы чичипаты сами по себе были грозным оружием.
Спецагент встретил ее выстрелом из миниатюрного станнера, который он прятал в кармане брюк. Но перед боем Пустельга приняла какое-то снадобье, и удар, валящий с ног слона, лишь слегка оглушил ее и замедлил реакцию.
От удара чичипаты Серый Лис летел по коридору как мячик. Врезавшись в люк тамбура, он перекувырнулся и молниеносно ткнул накатывающиеся на него три центнера мускулов в точку «сяк». Это был классический прием гиибской борьбы – его указательный палец угодил в чувствительную точку на шее Пустельги, и на миг она потеряла сознание. Но следующий прием – на добивание – у спецагента не получился: передний манипулятор чичипаты саданул Кнутсена по выброшенной вперед руке. Спецагент почти успел уклониться – и отделался ушибом. А иначе его прочные кости переломились бы как соломинки.
Противники стояли друг против друга в боевой стойке, но нападать теперь не спешили – силы их оказались равны.
– Ты слишком хорошо знаешь людей, – сделал комплимент Серый Лис.
– А ты – чичипат, – ответила Пустельга.
– Скорей всего, в этой схватке мы оба умрем, – негромко произнес спецагент.
– Что ты предлагаешь?
– Перемирие. Надо спокойно подумать и…– Кнутсен не знал, чем закончить фразу.
– Пусть будет так.
– Папа! Они пытались меня усыпить, а сами устроили в коридоре драку, – разбудив Платона, жаловался кораблик. – Теперь меня тошнит.
Рассольников вскочил с койки и как был – в трусах и незаправленной майке – выбрался в коридор. Там было пусто. Кроме причитаний кораблика, ни единого звука не доносилось из отсеков. Археолог ввалился в рубку. Серый Лис сидел, развалившись в кресле. Вид у него был самый обычный – будто ничего не произошло.
– Что вы тут вытворяете? – от растерянности накинулся на спецагента Рассольников. – Неужто «игрушки» не поделили?
– Ты просто никогда не видел тренировок спецназа, – усмехнулся Кнутсен. – Мы решили подразмять косточки.
– Не надо делать из меня идиота. И где теперь мадам?
– У себя в каюте, – невозмутимо ответил спецагент.
– Она жива? – удивился археолог.
– И даже вполне здорова.
– Так вы уже спелись?
– Не понимаю, о чем это ты, – с усмешкой сказал Серый Лис.
– Значит, убить меня хотите? Дожидаетесь, когда засну? Зачем же откладывать? Разве я могу с вами справиться? Или решили удовольствие растянуть? – Платон молотил кулаком по спинке свободного кресла.
«Сынок» чуть слышно попискивал, но в разговор не встревал.
– Не надо драматизировать. Никто не собирается тебя убивать, – попытался успокоить археолога спецагент.
– Тьфу на вас! – грохнул по пульту Рассольников. Снова пострадал ни в чем не повинный кораблик.
Платон уже слышал, как Пустельга шлепает ластами по коридорному полу. И вот в люке рубки показалась виноватая морда: седые усы-вибриссы во все стороны, влажные глаза-абрикосины, на коже поблескивают капельки воды – экая миляга!..
– Как ты могла? – уже тише, но по-прежнему с праведным гневом обрушился на чичипату археолог.-Я ведь тебя из могилы вытащил. Змею на груди пригрел…– Он израсходовал весь заряд злости и уселся на пол прямо посреди рубки.
– Единица никак не может быть равна целому миру, – подала голос Пустельга. – Судьбы планет поставлены на карту. Цель порой оправдывает средства.
– Патриотка хренова, – скрипнув зубами, снова заговорил Платон. – Глобальными категориями мыслишь… А отдельный человек для тебя ничто – плюнуть да растереть?