Чужими руками
Шрифт:
– Когда вы видели Рудакову в последний раз?
Продюсер задумался, потерев лоб.
– Вчера вечером, мельком. Она хотела со мной поговорить, ждала в приемной, но я спешил. Даже с Вадиком Сорокиным не перекинулся парой слов.
– Сорокин – это кто?
– Не знаете Вадима Сорокина? – удивился Сонин.
– Известный актер, он был со мной там, около машины, – напомнил Чантурия.
Елена вспомнила красивого молодого мужчину с пронзительными взглядом, бледным лицом и мужественным небритым подбородком. Ну конечно, его она точно видела в каком-то фильме.
– У Вадима Сорокина главная роль в нашем проекте. Вчера он был рядом с Миленой, когда я уходил, – объяснил продюсер.
– Как его найти?
– Для этого у меня есть помощник. – Сонин указал на ассистента, который предлагал Майорову особый кофе с корицей: – Слава, ты видел сегодня Вадика Сорокина?
– Он заходил, взял бутылку коньяка из наших запасов.
– Что поделать, ужасный день, – понимающе покачал головой Сонин. – Сейчас он поправляет нервы где-нибудь в гримерках или в штаб-квартире. Славик покажет.
Петелина решила поговорить с актером, пока тот не напился.
– Сделаем паузу. Наш эксперт пока снимет ваши отпечатки пальцев.
– Это законно? – насторожился Сонин.
– Вы же хотите узнать, кто убийца?
В ответ на ее вопрос озадаченные киношники переглянулись. Следователь ответила сама:
– А я не только хочу, но обязана.
Она дала указания оперативникам опросить подсобных рабочих, а сама в сопровождении Славика направилась в загадочную штаб-квартиру.
6
Штаб-квартирой кинопроекта оказалась большая комната с длинным столом по центру, кофейным аппаратом и кулером с водой в углу. На столе помимо распечаток сценария, рисунков с костюмами, декорациями, фотографиями актерских проб возвышалась бутылка коньяка и несколько стаканов.
– Как я и думал. – Славик указал на одинокую фигуру за столом и пошел обратно.
Вадим Сорокин сидел, уткнув лицо в распахнутые ладони.
– В компанию примете? – начала разговор Петелина, присаживаясь напротив актера.
Захмелевший актер взглянул на гостью, узнал ее и не удивился:
– Следователь-женщина. Я думал, такое бывает только в кино.
– Я думала, актрис душат только в кино.
– Да, уж, влипли.
Интонация раскаяния не ускользнула от внимания следователя.
– Во что вы влипли?
– Не ту профессию выбрал. Вот вы, хотели быть актрисой? И правильно. Я больше чужими словами говорю, чем своими, чужие жизни проживаю, а свою… – Он подхватил бутылку и продемонстрировал остатки на донышке. – Милену с девчонками помянули, но пара глотков осталась. Хотите выпить?
Сорокин плеснул остатки коньяка в стакан и предложил его следователю. Но та решительно сдвинула бутылку и стакан в сторону.
– Вадим, вчера вечером вы находились в приемной продюсера Сонина вместе с Миленой Рудаковой.
– Не вместе, а отдельно, – покачал пальчиком актер. – Я пришел, когда она уже там была.
– Допустим. Ассистент Куркин уверяет, что ушли вы вместе.
– А что, нельзя? – язвительно ответил Сорокин. – Я ее лет пять знаю. Знал.
Актер поморщился и опустошил свой стакан, в котором оставался коньяк. Петелина не стала ему препятствовать и задала следующий вопрос, когда он вновь взглянул на нее.
– Вы вышли с Рудаковой из офиса продюсера. Что делали потом?
– Поболтали какое-то время.
– Где?
– Я проводил Милену в гримерную.
– Зачем? Ведь съемок не было.
– Она шла за пальто.
– Тем самым, в котором оказалась в машине?
– Ну да.
– О чем вы говорили?
– О чем могут говорить актеры? – картинно закатил глаза Сорокин. – Либо хвастаются ролями, либо жалуются, что их нет. Милена жаловалась. У нее были проблемы после пластики, мимо роли пролетела. Ну, в общем, пришлось утешать.
– Как долго?
– Что долго?
– Вы ее утешали.
– Я не секундомер, – раздраженно ответил Сорокин. – Поболтали и разошлись.
– К машине вы ее тоже провожали?
– Нет, – мотнул головой актер. – У меня свой автомобиль.
– И все-таки. Вы вышли со студии вместе с Рудаковой?
– Меня что, подозревают в убийстве? – взвился Сорокин, заглянул в пустой стакан и раздраженно оттолкнул его.
Стакан проскользил по столу и ткнулся в стопку бумаг, едва не свалившись на пол.
Петелина продолжила беседу нарочито бесстрастно:
– На данном этапе, гражданин Сорокин, я выясняю, кто последним видел Милену Рудакову. Итак, когда вы расстались с ней?
– Как только вышли. Моя машина была рядом, а ее – в стороне.
– Вы видели кого-нибудь на парковке?
– Никого. Моя машина стояла на свету, а ее в темноте. Я вообще не смотрел в ту сторону. Сел и уехал.
– Как вы думаете, есть человек, который мог желать Рудаковой смерти?
Сорокин свел брови, а затем усмехнулся:
– Милена не ангел, как и все мы. Завидуем, интригуем, норовим спихнуть конкурента на обочину, чтобы расчистить себе путь, но после неудачной пластики Милена никому не мешала. Представьте бегуна со сломанной ногой. Вот вам и ответ.
– А ранее, значит, у нее могли быть конфликты с коллегами?
– На уровне возни в песочнице из-за игрушки, – скривился Сорокин. – Вы поймите, Рудакова не звезда. Полине Черной она не конкурент, мне тем более.
– Кто такая Черная?
Сорокин округлил глаза: