Чужими руками
Шрифт:
– А вам еще не рассказали? Полина Черная будет играть главную роль в фильме. И ей никто не перейдет дорогу, она любовница Сонина.
Елена задумалась не столько над полученной информацией, сколько над эмоциональной реакцией Сорокина. Первое имя актрисы, всплывшее в связи с убийством, – Полина Черная. Первая реакция у выпившего человека часто бывает точнее формальной логики. Что у трезвого на уме, то у пьяного на языке.
– Почему вы упомянули именно Черную?
Сорокин нахмурился и почесал щетину, вблизи выглядевшую неопрятно.
– Отращиваю бороду для роли, – пояснил он, перехватив взгляд следователя.
– Я спрашивала про Черную.
– Вспомнил. Машина Полины стояла рядом с моей, когда я уезжал. Значит, она еще была на студии.
– Вы ее видели?
– Нет. И хватит вопросов! Милену сейчас потрошат, а вы лезете…
Сорокин схватил стакан с коньяком, который предлагал Петелиной, опустошил его и вышел из комнаты.
«Играет или действительно переживает?» – следователь не нашла ответа. Перед выходом она упаковала стакан, из которого пил Сорокин, чтобы передать криминалисту.
7
Возвращаться из штаб-квартиры Петелиной пришлось самостоятельно. Это оказалось не простой задачей. Запутанные, плохо освещенные коридоры киностудии приводили ее то к лестничным пролетам, то упирались в запертые на кодовые замки двери. Здесь даже бывшие огромные цеха потеряли былое пространство. Интерьерные выгородки, реквизит, бутафорские конструкции, софиты с проводами и декорации превратили их в опасные лабиринты.
– Осторожнее!
Петелина застыла от неожиданности и повернулась в сторону голоса. Из-за ящиков появилась женщина с повадками учительницы и указала под ноги. Елена поняла, что чуть не споткнулась о связку кабелей, пересекавших проход словно притаившийся удав.
– Новому человеку у нас легко шею свернуть, – мрачно пошутила женщина и тут же спохватилась. – Ой, извините. Для вас трупы привычны, а мы… – Она приложила руку к сердцу и сокрушенно покачала головой.
– Вы тоже актриса?
– Я художник по гриму. Ирина Юшкевич.
Петелина узнала женщину, которая проявила нездоровое любопытство на месте преступления: близко подошла к открытой машине и рассматривала покойную без страха и нервозности. Смотрела так, словно проверяла, не допустила ли ранее ошибку в темноте.
– Что вы делали около автомобиля убитой? – с ходу спросила Петелина.
Юшкевич смутилась под пристальным взглядом и сбивчиво объяснила:
– Профессиональный интерес. Я хотела запомнить ее лицо. Я же делаю грим, разный, когда играют мертвых тоже. Одно дело фотографии, другое – реальность.
Сколько же в мире профессий, которым интересны трупы, подумалось следователю.
– И как? Почерпнули что-то новое для себя?
– Даже не знаю. Мы в кино обычно имитируем кровь, раны – чем больше, тем страшнее, а тут ни капельки, а веет ужасом. Не думаю, что буду пугать зрителей таким образом.
Петелина решила, что перед ней хороший источник информации, и уточнила:
– Ирина, вы гримируете всех актрис?
– Ведущих обязательно. Наш фильм исторический, раньше у дам были сплошь длинные волосы со сложными прическами, а сейчас будто все в монахини постриглись. – Юшкевич, не скрывая иронии, тронула пальцами свои короткие светлые волосы, – Приходится использовать парики и много чего еще. Долгая робота.
– Значит, общаетесь с актрисами?
– Не без этого. Женщины любят поболтать.
– Давайте и мы поболтаем, как женщины…
– Тогда пойдемте в гримерную, – улыбнулась в ответ Юшкевич, указывая направление. – Заодно укладку вам сделаю.
– Платок, – оправдалась Петелина. Не могла же она причесываться в кабинете продюсера.
– О, простите, профессиональное. Прическа – первое, что бросается в глаза.
– Что скажете о Полине Черной?
– У нее чудесные волосы, лучше любого парика, и взгляд всегда сверху вниз. Ее легко гримировать для нашего проекта.
– Я не о внешности, а о характере.
– За глаза ее называют – холеная сучка, – не сразу призналась Юшкевич и искоса посмотрела на следователя, ожидая реакции.
– Не слишком любезно, – хмыкнула Петелина.
– Зато точно. Громкие фильмы, слава, бурные романы, скандалы – это все про нее. Правда, в прошлом. Два года назад Полина родила дочь от бизнесмена в расчете на роскошную жизнь, но тот ее быстро бросил. Полина долго не снималась и сейчас ей нужна новая яркая роль, чтобы напомнить о себе. Вот она и вцепилась в Сонина.
– В каком смысле?
– В том самом, – усмехнулась Юшкевич. – Управляет мужиком через постель.
– У меня не создалось впечатление, что Филип Сонин простак.
– Конечно, нет. Он деляга и прекрасно понимает, что Черная способна привлечь зрителя. Да и играть ей придется расчетливую ласковую стерву – она как раз такая по жизни. Пара скандальных телешоу перед премьерой – и успех проекту обеспечен. В общем, у них симбиоз. Полина обхаживает продюсера, чтобы другие не заняли теплое место.
Петелина покачала головой, ничего не сказав.
– Вас удивляют наши нравы? В полиции, видимо, не так? Наверное, у вас баб мало.
Они подошли к гримерной, дверь в которую была приоткрыта. Юшкевич заметила внутри женщину и ехидно прошептала, указывая глазами:
– Легка на помине.
Распахнув дверь, она превратилась в услужливую хозяйку:
– Привет, Полина. Давно меня ждешь?
– Сделай мне лицо, – не оборачиваясь ответила актриса.
– Тут к тебе следователь.