Чужое гнездо
Шрифт:
За обеденным столом царила напряженная тишина. Вайолет сидела, неодобрительно поджав губы, а Джози и вовсе не поднимала глаз. Эллен старалась изо всех сил, отпуская комплименты Вайолет по поводу ее внешнего вида и припоминая последние деревенские сплетни, однако та не обращала на нее никакого внимания.
— Девочки, ступайте-ка погулять, — сказал отец после того, как с обедом было покончено, а посуда вымыта. — Нам с Вайолет нужно кое-что обсудить.
Мать бросила на Джози зловещий взгляд, как бы предупреждая не раскрывать рта, но не стала возражать против
— Мама глупа и думает только о себе, — выпалила Джози, не успели они спуститься в бухточку. — Она все, все испортила.
По тому, как нервничала Джози, Эллен поняла: той обещана грандиозная взбучка, если она проговорится.
— Никто не узнает о том, что ты мне расскажешь, — заверила она сестру. — Я скорее проглочу собственный язык и умру.
Джози бледно улыбнулась: они придумали эту глупую клятву и пользовались ею, когда были маленькими.
— Ох, Эллен, даже не знаю, с чего начать, — вздохнула она. — Я не хотела уезжать отсюда, я думала, что возненавижу Хельстон, но все оказалось совсем иначе…
Выяснилось, что пока Вайолет ухаживала за матерью, оставаясь в ее крошечном домишке, Джози поселилась у дяди Брайана и его жены Сьюзен. У них было двое детей, семнадцатилетний Джон и Марк, которому исполнилось пятнадцать, все они жили в роскошном особняке с шестью спальнями, огромным садом и теннисным кортом. Похоже, после войны Брайан сделал состояние на торговле недвижимостью. Джози понравились и Марк, и Джон, и с самого начала она чувствовала себя как в раю, потому что ее тетка и дядя обращались с ней по-родственному. Они покупали ей новую одежду и стремились всячески угодить. Джози начала брать уроки танцев, а позже, благодаря стараниям тетушки, стала принимать участие в работе любительского театрального кружка, что нравилось ей еще больше.
— Я действительно была там счастлива, — сердито выпалила она. — Не только из-за того, что они возились со мной, а просто чувствовала — меня любят. Я скучала без тебя, но это было единственное, чего мне недоставало. У меня была чудесная комната; я слушала пластинки, играла в теннис, ходила купаться с ребятами, смотрела телевизор и ходила в кино. Я чувствовала себя среди них своей.
Слушая рассказ Джози, Эллен погрустнела, но не могла не посочувствовать.
— И что же случилось? — спросила она.
— Бабушка сказала, что после ее смерти дом останется матери, — Джози недовольно скривилась. — Не понимаю, зачем он ей понадобился, он просто ужасен. Но мать решила, что сможет привести его в порядок, и собиралась найти работу в Хельстоне. Она была рада, что я останусь у дяди Брайана и пойду там в школу. По-моему, ей взбрело в голову, что если она оставит меня у них, то Брайан станет заботиться и о ней. Потом бабушка умерла, тут-то и выяснилось — дом принадлежит вовсе не ей. Дядя Брайан выкупил его много лет назад, чтобы бабушке не пришлось платить за аренду. Он сказал, чтобы мать и не мечтала о наследстве, поскольку он намеревается отремонтировать дом и сдавать приезжим.
Эллен с трудом подавила смешок — она вспомнила слова отца о том, ради
— Мать просто взбесилась, — продолжала Джози. — Она начала вопить, что ухаживала за старой занудой все эти долгие недели, в то время как остальным членам семейства было на нее наплевать, и что заслужила право на компенсацию за свои хлопоты. Она едва не лопалась от ненависти ко всем, особенно к дяде Брайану, и они в конце концов поняли, что она приехала ухаживать за матерью, надеясь извлечь из этого какую-нибудь выгоду.
Эллен поморщилась; она-то знала, насколько отвратительно вульгарной может быть Вайолет.
— Дядя Брайан всыпал ей по первое число, ты бы слышала, что он ей наговорил! Он даже сказал, что и меня она зачала только для того, чтобы заставить отца жениться на ней. А потом заявил: «Тебе вообще не нужна наша помощь, у тебя в руках курица, которая способна нести золотые яйца!» Он имел в виду нашу ферму. Дядя Брайан сказал, что если у нее осталась хоть капля мозгов, ей следует вернуться сюда и открыть отцу глаза, на каком золотом дне он сидит.
Эллен нахмурилась. Она ничего не понимала. С какой это стати следует считать ферму «золотым дном»?
— Но ведь это же чепуха! — воскликнула она. — Что дядя Брайан имел в виду?
— Сначала я тоже не сообразила, но мой двоюродный брат Джон объяснил мне, — сказала Джози. — Понимаешь, эта земля из-за ее местоположения стоит целое состояние, по крайней мере для того, у кого есть воображение и деньги. Он говорил о гостинице, коттеджах для сдачи в аренду и всяком таком. Дядя Брайан видел ферму всего один раз, но он занимается этим бизнесом, поэтому знает. Он полагает, что на сегодняшний день ферма может стоить до миллиона фунтов, кроме того, отец все равно может построить себе здесь небольшой домик и оставить за собой какой-то участок. Одним словом — испечь свой пирог и съесть его.
Эллен была поражена.
— Но отец никогда не продаст ферму, — сказала она. — Мать должно быть окончательно рехнулась, если решила, что сможет убедить его.
Джози передернула плечами.
— Я тоже так думаю, но мать все равно будет добиваться своего и предполагает, что я помогу ей в этом. Вот почему мы вернулись.
— Знаешь, я рада твоему приезду — сказала Эллен, пытаясь не думать о том, что ее ожидает, если Джози не захочет остаться здесь.
Они сидели на скале, внезапно Джози вскочила на ноги, схватила камешек и со злостью запустила его в воду.
— А вот я ни капельки не рада; я хочу вернуться в Хельстон, там есть парень, который мне по-настоящему нравится.
Еще шесть недель назад Эллен сочла бы эту причину неуважительной, но теперь она смотрела на вещи иначе.
— Ох, Джози, — вздохнула она. — Как я тебя понимаю…
Джози начала рассказывать о мальчике по имени Дэйв, который был настоящим франтом и ездил на «ламбретте», а затем пустилась в бесконечное описание того, что почувствовала, когда он поцеловал ее, и как невыносима разлука.