Шрифт:
А Н Н А
А Х М А Т О В А
Чужое небо
I.
117. АНГЕЛ?ХРАНИТЕЛЬ
Он мне шепчет: лСвоевольный, Что ты так уныл? Иль о жизни прежней, вольной, Тайно загрустил?
лПолно! Разве всплески, речи Сумрачных морей Стоят самой краткой встречи С госпожой твоей?
лТак ли с сердца бремя снимет Голубой простор, Как она, когда поднимет На тебя свой взор?
лТы волен предаться гневу, Коль она молчит, Но покинуть королеву Для вассала ? стыд?.
Так и ночью молчаливой, Днем и поутру Он стоит,
118. ДВЕ РОЗЫ
Перед воротами Эдема Две розы пышно расцвели, Но роза ? страстности эмблема, А страстность ? детище земли.
Одна так нежно розовеет, Как дева, милым смущена, Другая, пурпурная, рдеет, Огнем любви обожжена.
А обе на Пороге Знанья... Ужель Всевышний так судил И тайну страстного сгоранья К небесным тайнам приобщил?!
119. ДЕВУШКЕ
Мне не нравится томность Ваших скрещенных рук, И спокойная скромность, И стыдливый испуг.
Героиня романов Тургенева, Вы надменны, нежны и чисты, В вас так много безбурно-осеннего От аллеи, где кружат листы.
Никогда ничему не поверите, Прежде чем не сочтете, не смерите, Никогда никуда не пойдете, Коль на карте путей не найдете.
И вам чужд тот безумный охотник, Что, взойдя на нагую скалу, В пьяном счастье, в тоске безотчетной Прямо в солнце пускает стрелу.
120. НА МОРЕ
Закат. Как змеи, волны гнутся, Уже без гневных гребешков, Но не бегут они коснуться Непобедимых берегов.
И только издали добредший Бурун, поверивший во мглу, Внесется, буйный сумасшедший, На глянцевитую скалу
И лопнет с гиканьем и ревом, Подбросив к небу пенный клок... Но весел в море бирюзовом С латинским парусом челнок;
И загорелый кормчий ловок, Дыша волной растущей мглы И, от натянутых веревок, Бодрящим запахом смолы.
121. СОМНЕНИЕ
Вот я один в вечерний тихий час, Я буду думать лишь о вас, о вас,
Возьмусь за книгу, но прочту: лона?, И вновь душа пьяна и смятена.
Я брошусь на скрипучую кровать, Подушка жжет... нет, мне не спать, а ждать.
И крадучись я подойду к окну, На дымный луг взгляну и на луну,
Вон там, у клумб, вы мне сказали лда?, О это лда? со мною навсегда.
И вдруг сознанье бросит мне в ответ, Что вас, покорной, не было и нет,
Что ваше лда?, ваш трепет, у сосны Ваш поцелуй ? лишь бред весны и сны.
122. СОН
Утренняя болтовня
Вы сегодня так красивы, Что вы видели во сне?
? Берег, ивы
При луне. ?
А еще? К ночному склону Не приходят, не любя.
? Дездемону
И себя. ?
Вы глядите так несмело: Кто там был за купой ив?
? Был Отелло,
Он красив. ?
Был ли он вас двух достоин? Был ли он как лунный свет?
? Да, он воин
И поэт.
О какой же пел он ниже Неоткрытой красоте?
? О пустыне
И мечте.
И вы слушали влюбленно, Нежной грусти не тая?
? Дездемона,
Но не я. ?
123. ОТРЫВОК
Христос сказал: убогие блаженны, Завиден рок слепцов, калек и нищих, Я их возьму в надзвездные селенья, Я сделаю их рыцарями неба И назову славнейшими из славных... Пусть! Я приму! Но как же те, другие, Чьей мыслью мы теперь живем и дышим, Чьи имена звучат нам, как призывы? Искупят чем они свое величье, Как им заплатит воля равновесья? Иль Беатриче стала проституткой, Глухонемым ? великий Вольфганг Гете И Байрон ? площадным шутом... о ужас!
124. ТОТ ДРУГОЙ
Я жду, исполненный укоров: Но не веселую жену Для задушевных разговоров О том, что было в старину.
И не любовницу: мне скучен Прерывный шепот, томный взгляд, ? И к упоеньям я приучен, И к мукам горше во стократ.
Я жду товарища, от Бога В веках дарованного мне За то, что я томился много По вышине и тишине.
И как преступен он, суровый, Коль вечность променял на час, Принявши дерзко за оковы Мечты, связующие нас.
125. ВЕЧНОЕ
Я в коридоре дней сомкнутых, Где даже небо тяжкий гнет, Смотрю в века, живу в минутах, Но жду Субботы из Суббот;
Конца тревогам и удачам, Слепым блужданиям души... О день, когда я буду зрячим И странно знающим, спеши!
Я душу обрету иную, Все, что дразнило, уловя. Благословлю я золотую Дорогу к солнцу от червя.
И тот, кто шел со мною рядом В громах и кроткой тишине, ? Кто был жесток к моим усладам И ясно милостив к вине;
Учил молчать, учил бороться, Всей древней мудрости земли, ? Положит посох, обернется И скажет просто: лмы пришли?.
126. КОНСТАНТИНОПОЛЬ
Еще близ порта орали хором Матросы, требуя вина, А над Стамбулом и над Босфором Сверкнула полная луна.
Сегодня ночью на дно залива Швырнут неверную жену, Жену, что слишком была красива И походила на луну.
Она любила свои мечтанья, Беседку в чаще камыша, Старух гадальщиц, и их гаданья, И все, что не любил паша.
Отец печален, но понимает И шепчет мужу: лчто ж, пора?? Но глаз упрямых не поднимает, Мечтает младшая сестра:
? Так много, много в глухих заливах Лежит любовников других, Сплетенных, томных и молчаливых... Какое счастье быть средь них!
127. СОВРЕМЕННОСТЬ
Я закрыл Илиаду и сел у окна, На губа трепетало последнее слово, Что-то ярко светило ? фонарь иль луна, И медлительно двигалась тень часового.
Я так часто бросал испытующий взор И так много встречал отвечающих взоров, Одиссеев во мгле пароходных контор, Агамемнонов между трактирных маркеров.
Так, в далекой Сибири, где плачет пурга, Застывают в серебряных льдах мастодонты, Их глухая тоска там колышет снега, Красной кровью ? ведь их ? зажжены горизонты.
Я печален от книги, томлюсь от луны, Может быть, мне совсем и не надо героя, Вот идут по аллее, так странно нежны, Гимназист с гимназисткой, как Дафнис и Хлоя.