Чужое право первой ночи
Шрифт:
Потому что и так знала, что они пролетят в опасной близости от моего причудливого наряда, почти царапая мою бархатистую кожу, и вонзятся своими остриями в сцену, выстраиваясь в форме идеально симметричной звезды, как и много десятков раз до этого. А я в эту самую секунду выставлю свои руки широко в стороны и запрокину голову вверх, с наслаждением демонстрируя публике свою смелость и великолепие.
Купаясь в непривычных для гунири бурных аплодисментах.
– Дамы и господа, это была Ичель и её невероятное представление! – Мэйми, божественными стараниями которой дерево сцены было предусмотрительно защищено от возможного пожара, вновь появилась рядом со мной, мастерски отвлекая внимание зрителей от подоспевших слуг, принявшихся как можно незаметнее избавляться
Ключница хихикнула, подразумевая, что сказанное ею было всего лишь забавной глупостью, и лёгкий хохот в зале послужил ожидаемым ответом услышанной от девушки усмешке. Однако мы обе с ней понимали, что в этой шутке в действительности была лишь доля шутки.
Если бы кто-то позволил себе со мной больше, чем Дею показалось бы уместным, он вряд ли стал бы молча это терпеть.
Как минимум, потому что в его глазах я по-прежнему была виконтессой О’Санна. Как максимум, потому что я былаеговиконтессой, пускай мы с ним, кажется, вкладывали в это понятие совершенно разные значения.
– А теперь – продолжаем танцы, дамы и господа! Прошу вас, веселитесь вдоволь и наслаждайтесь этим превосходным вечером!
Ключница покинула сцену, и я, глубоко поклонившись зрителям напоследок, спустилась в зал следом за ней, устремляясь прямо в толпу слегка опьяневших гостей. Пока что мой план шёл как нельзя лучше: после такого виртуозного выступления я определённо не осталась незамеченной большей частью присутствовавших в зале свидетелей будущего преступления. А значит, впоследствии многие смогли бы указать на примечательную, но, к сожалению, не существовавшую в действительности гунири как на виновницу случившейся кражи. К тому же мне наверняка удалось привлечь внимание графа Теалинда, и учитывая его страсть к непристойному поглаживанию привлекательных девушек, на которую я вдоволь успела насмотреться со сцены, мне всего-то и нужно было в подходящий момент попасться ему на глаза. Тогда я смогла бы без всяких подозрений оказаться в достаточной близости от него и там уже разобраться, был ли при нём всё-таки камень, и если да, то как же его лучше стащить…
– Аль, постой, – чужая рука коснулась моих пальцев, а голос даже сквозь шум толпы сбил все мои сосредоточенные на деле мысли, посылая совершенно особенную вибрацию вдоль моего позвоночника.
Лёгкую, сладкую дрожь, которой я, как ни старалась, так и не научилась сопротивляться.
– Ваше Высочество, – я замерла и медленно повернулась к графу, низко склоняя перед ним голову, – У вас сегодня так много забот, прошу, не обращайте внимания на простую гунири. Позвольте мне вернуться к своим обязанностям.
Хоть бы он догадался, на что именно я ему намекала.
Во-первых, на то, что я сегодня не “Аль”, а “Ичель” или в самом крайней случае “Иль”.
Во-вторых, что я была сейчас занята нашим общим делом, и мне было чрезвычайно необходимо поскорее добраться до Теалинда, а вместе с ним – и до его драгоценного сокровища.
И в-третьих, что у Дейрана сегодня действительно были куда более важные заботы, чем очередной разговор со мной, к тому же на глазах практически у всего Касэта. Или, во всяком случае, у самой богатой и властной его части.
– Подними голову, – приказал граф, и я с непривычной для себя внешней покорностью исполнила его требование.
Похоже, мой намёк не остался нераспознанным. Во взгляде Дея не было просьбы, с которой он изначально обратился, или тепла, с которым он смотрел на меня обычно. Мужчина вернулся к роли уверенного, величественного хозяина целого бала, а значит, и моего собственного хозяина.
Хотя даже с этой непривычной сменой поведения ему определённо было неописуемо далеко до непререкаемой,
– Твоя обязанность – развлекать всех присутствующих на балу. И так уж вышло, что я тоже на нём присутствую, – заметил Дейран, продолжая удерживать меня за руку.
Я снова опустила взгляд, и от этого движения объёмные серьги в моих ушах заметно звякнули о широкое золотое ожерелье.
– Конечно, Ваше Высочество. Простите мою дерзость, я об этом не подумала.
Я совершенно не понимала, чего он от меня сейчас хотел. Мне казалось, что последние пару дней до бала мужчина как можно старательнее меня избегал. Вероятно, случившийся в моих покоях “инцидент” его всё-таки в достаточной степени встревожил, и моё спонтанное объяснение без толики вложенной в него божественной силы не смогло в достаточной мере успокоить переживания графа по поводу его психического состояния. Так почему же он решил поговорить со мной теперь, когда вокруг было так много ненужных свидетелей? И почему вмешался в мою попытку добыть для него артефакт? Не мог же он передумать насчёт экзорцизма, в конце концов?
– Я хочу потанцевать с тобой.
Я с удивлением подняла взгляд на стоявшего рядом со мной мужчину, произнёсшего, должно быть, одну из тех немногих фраз, которую я вряд ли после всех его опасений на мой счёт ожидала от него услышать.
Я знала, что это был вовсе не приказ, который граф Ле’Куинд отдавал своей бесправной гунири. Это была просьба, с которой Дейран обращался к виконтессе Алиан. К женщине, которая могла без лишних объяснений отказать ему в танце, и он не стал бы этому сопротивляться, изобразив для своих гостей, будто передумал или отвлёкся. В конце концов, он ведь действительно должен был понимать, что сегодняшним вечером на мои плечи была возложена необычайно ответственная миссия. Важная не только для него самого, но и для целого графства, которое он поклялся хранить и защищать. И вряд ли он имел права требовать у меня больше, чем я уже собиралась для него сделать.
Вот только трепетные касания украшенных кольцами пальцев мужчины, ласково переплетённых с моими в ожидании ответа, не оставляли мне никакого сомнения в том, что невзирая на все существовавшие в целом мире обстоятельства, он сейчас жаждал услышать от меня лишь одно:
– Разумеется, Ваше Высочество.
Дейрану определённо стоило больших усилий не расплыться в благодарной улыбке, когда я укрепила наше прикосновение, соглашаясь последовать за ним сквозь толпу беседовавших друг с другом вельмож к центру зала, туда, где было достаточно просторно, и многие пары с упоением кружились в каком-то затейливом танце, которого я не знала. Рука Ле’Куинда опустилась мне на талию, не позволяя себе никаких лишних вольностей, а вторая продолжила крепко сплетаться пальцами с моими, вынуждая меня принять подходящую для этого неизвестного танца позу. Мне оставалось лишь положить свою ладонь на мужское плечо и попытаться прочувствовать ритм музыки, отдаваясь на волю уверенных движений своего партнёра…
И тут мелодия неожиданно переменилась, из весёлой и залихватской превратившись в медленную и плавную, словно вызванное горным ветром лёгкое покачивание необычного дерева с розовыми лепестками в далёкой, сказочной долине. Наши с Дейраном пальцы разъединились, и обе его руки легли на мою талию, ласково, но довольно неожиданно притягивая меня чуть ближе к мужчине, отчего мои сосредоточенные на задании мысли разом превратились в запутанную смесь бессвязных ощущений, и на какую-то долю секунды я будто бы забыла о том, что мне, вообще-то, нужно было дышать. Мои ладони легли на графские плечи поверх плотных эполет его костюма, и я с лёгким неудовольствием для себя отметила, что не могла толком прочувствовать его тело под этими жёсткими наплечниками, довольствуясь лишь ответными прикосновениями Ле’Куинда и существовавшими только для нас двоих очаровательными деталями, от каждой из которых у меня в животе всё крепче начинал закручиваться тугой, напряжённый узел мучительного томления.