Чужое сердце (Шарада) (др. перевод)
Шрифт:
Он даже не замедлил шага и вышел вон, не придержав двери. Та со стуком захлопнулась за ним. В следующий миг его взятая напрокат машина на всей скорости отъехала от ее дома.
Глава 24
Джордж Мерфи буквально кипел от злости, шагая по колдобинам разбитого в хлам тротуара к своему ветхому жилищу. Просевшие доски крыльца жалобно скрипнули под его весом, едва он поставил на них ногу. Краска на парадной двери, когда-то ярко-синяя, выцвела и облупилась.
В гостиной стоял затхлый дух прогорклого масла и марихуаны. Пнув ногой тряпочного зайца, Мерфи споткнулся о детский грузовик и смачно выругался. После чего, подражая Уорду Кливеру, пропел: «Дорогая, я пришел домой!»
Она появилась из единственной спальни с опухшим от сна лицом. Хотя за окном был день-деньской, на ней по-прежнему была ночная рубашка. Она языком облизала сухие, запекшиеся губы.
– Что ты здесь делаешь?
– Что я здесь делаю? Конечно, живу! А ты как думала?
Она сцепила руки на животе.
– И когда тебя выпустили?
– Пару часов назад. У них не нашлось улик, и меня отпустили на все четыре стороны.
Дело не стоило выеденного яйца. Два копа, которым он не понравился, явно задались целью его припугнуть, попытались впарить ему обвинение в хранении марихуаны. Подумаешь! Одна беда – просиживать штаны в тюряжке было не с руки. Ведь ему жуть как хотелось выпить пивка и потрахаться.
Мерфи с прищуром посмотрел на нее. С чего это она сегодня какая-то нервная?
– Что это с тобой? – потребовал он ответа. – Или ты не рада, что я вернулся?
В его глазах промелькнуло подозрение. Он в упор посмотрел на нее, затем на дверь в спальню.
– Сукин сын! Если там будет мужик, я тебя убью.
– Нет там никакого…
Грубо оттолкнув ее в сторону, он шагнул в душную спальню. На кровати между грязных простыней спал ребенок. Мальчишка. Лежал на боку, подтянув колени к груди, и сосал большой палец.
Мерфи остолбенел, ощутив себя идиотом. Черт, теперь она знает, что он ревнует. Чтобы как-то себя оправдать, он на всякий случай заглянул в туалет. Разумеется, там было пусто. Выйдя из туалета, он указал на спящего мальчонку.
– Его вернули?
Женщина кивнула.
– Сегодня утром. Я проплакала две ночи. Не могла работать. Только и делала, что думала о нем. Знал бы ты, как я обрадовалась, когда снова его увидела. Думала, на этот раз его забрали насовсем. – Было видно, что она вот-вот расплачется.
– Социальный работник сказала, что если будут новые неприятности, его заберут насовсем. Это наш последний шанс. – Глазами, полными слез, она посмотрела на Мерфи. – Прошу тебя, только не делай ничего такого…
– Дай-ка мне лучше пива.
Она замешкалась и с тревогой посмотрела на сына. Мерфи легонько стукнул ее по голове.
– Я, кажется, сказал, дай мне пива! – повторил он, четко проговаривая каждый слог. – Ты глухая или дура, или что там еще?
Она метнулась на кухню и через полминуты вернулась с банкой «Корса».
– Это последняя. Когда Майкл проснется, пойду куплю еще. Заодно возьму что-нибудь к ужину. Что бы ты хотел?
Мерфи довольно фыркнул. Вот это другое дело. Иногда эта сучка позволяла себе взбрыки, и тогда приходилось напоминать ей, кто в доме хозяин.
– Только не то дерьмо, которое ты пыталась впихнуть в меня на прошлой неделе.
– Полло хисадо. Это мексиканское рагу.
– Я даже не понял, из какого говна оно сделано.
– Хорошо, сегодня будет жареная картошка.
Он отрыгнул – пивом и тюрьмой. Теперь ее услужливость начинала действовать ему на нервы. Бабы должны рождаться немыми, подумал он.
– И еще я поджарю гамбургеры. С луком. Так, как ты любишь.
Но он уже не слушал ее. Смяв в кулаке пивную банку, он отшвырнул ее в сторону, а сам принялся рыться в хламе, которым был завален комод.
– На фига тебе сдалась вся эта хрень?
– Прошу тебя, не надо. Не здесь. Вдруг к нам заглянет социальный работник…
На комоде стояла пластиковая, поделенная на отделения коробка, полная бусин самой разной формы, размера и цвета. Одним взмахом руки он столкнул ее на пол. Бусинки раскатились по растрескавшемуся линолеуму. Глядя на них, она издала сдавленный крик.
Он схватил ее за руки и грубо встряхнул.
– К чертовой бабушке твои бусы. Лучше скажи, где моя заначка?
По ее лицу на миг промелькнула нерешительность. Однако даже слабая искорка протеста тотчас потухла.
– В нижнем ящике.
– Гони сюда.
Она нагнулась. Ночная рубашка плотно натянулась на ее бедрах. Он взял ее ягодицы и крепко сжал сильными пальцами.
– После нескольких дней в тюряжке мне нравится даже твоя жирная задница.
Она выпрямилась, однако он рук не убрал и начал задирать на ней ночную рубашку.
– Прошу тебя, не надо, – заскулила она, обращаясь к его отражению в зеркале. – Майкл может проснуться.
– Заткнись. Лучше сделай мне несколько дорожек. – Она открыла было рот, чтобы возразить, но он больно ущипнул ей бедро. – Живо!
Дрожащими руками она открыла пластиковый пакет и, высыпав на треснувшее зеркало небольшую кучку кокаина, игральной картой разделила ее на две ровные полоски. Мерфи наклонился и через короткую соломинку вдохнул сначала одну, затем вторую, затем втер остаток себе в десны. Вставило с первого раза.
– Вот так лучше, – вздохнул он. Положив руку ей на поясницу, он пригнул ее к комоду и принялся расстегивать брюки.
– Только не сейчас.
– Заткнись.
Он попытался просунуть руку ей между ног, но она крепко их сжала. Тогда он снова ударил ее по голове, на сей раз сильнее. Она вскрикнула.