Чужое сердце
Шрифт:
– Господин Ройс? – прозвучал чуть хриплый голос.
Пришлось оборачиваться. На поляне стоял некто в широкополой шляпе и длинном плаще, скрывающем все тело.
– Я слушаю вас, – кивнул я.
– Мы отправляемся через час. Начальник попросил вас не задерживаться, ждать не будем.
Вестник откланялся и исчез во тьме. Еще вчера я договорился с их главным, и тот за пять золотых согласился принять меня в свой отряд и сопроводить до границ Империи. Все же возвращаться одному не хотелось, да и опасно это. А так буду праздно валяться в дилижансе и ждать, пока не прибудем в Борс. Понятное дело, через
– Что, не нравится? – улыбнулся Младший.
– Ага, – снова кивнул я. – Никак не привыкну к этим «господам», «лэр» как-то роднее будет.
– Привыкай, – пожал плечами друг. – Ты у нас теперь не военный, а к гражданским только так и обращаются. И это… ты уверен, что татуировку сводить не будешь?
Я посмотрел на свое плечо, где под повязкой красовался пробитый золотой и веселая рожица.
– Нет, – в который раз отказался я от предложения. – Оставлю на память.
– Дело твое, – с полным безразличием в голосе сказал Пило, но по нему было видно, что он рад такому решению. – Тогда будем прощаться?
Я в третий раз кивнул, встал, отряхиваясь от прилипшей к штанам пыли, и взглянул на спящих товарищей.
– Будить не будем, – скорее подтвердил, чем спросил Младший, и протянул мне руку.
– Не будем, – согласился я и сжал предплечье бывшего командира. – Прощай, друг.
– Э нет, – протянул Пило и, подмигнув, хитро улыбнулся. – Удачи. Брат.
Я вгляделся в лицо товарища, но увидел только беззаботную улыбку.
– Да. Удачи и тебе. Брат.
Мы разжали руки, и бывший командир плюхнулся на землю, опрокинул в себя остатки вина и уставился в костер.
Развернувшись, я взял под уздцы Шурку, мирно пощипывающего какой-то куст, и направился на север, где уже собирался в путь отряд Вестников. Я не оборачивался – говорят, примета плохая, и, чтобы не искушать себя, смотрел на луну. Когда на горизонте появилась крытая повозка, ночное светило на миг спряталось за тучкой и тут же выглянуло из-за нее.
Две декады спустя
Графиня Лизбет Норман
Юная девушка в простом, но симпатичном бежевом платье зашла в таверну на перекрестке четырех дорог. В небольшом помещении на пять столиков было просто непомерно много народу. Разумные были везде. Сидели за столами, стояли около барной стойки, некоторые даже на лестнице расположились. И в этом море из живых существ мертвым островком возвышался угловой, неприметный шестой столик. За ним сидел путник, сразу же завладевший вниманием графини. Лицо незнакомца оказалось скрыто широкополой черной шляпой, а с плеч ниспадал длинный плащ той же расцветки. Некто сидел в полном одиночестве и, закинув ботфорты на стол, неспешно потягивал пиво. Вроде с виду обычный Вестник, но Лизбет никак не могла понять, почему никто не осмеливается сесть за его столик, ведь там хватит места еще как минимум для трех человек.
– Какая краля! – пронесся по залу гулкий бас. Из-за одного из столов поднялся хмельной пузатый мужик с щетиной и желтыми ногтями. – Малышка, разбавь наше мужское общество своим присутствием. Не пожалеешь!
Мерзкий мужлан мазнул по девушке сальным взглядом и с намеком подмигнул. Два телохранителя графини выдвинули мечи и сделали шаг вперед.
– Атас, хлопцы! – крикнул мужик.
Его четыре собутыльника вскочили с мест, роняя стулья, и тоже обнажили клинки. В зале повисла тишина, нарушаемая прихлюпыванием, доносящимся от столика Вестника.
– Ты ответишь! – прорычал Линд, один из телохранителей Норман.
– Ха! – засмеялся заводила. – Парни, вы слышали? Этот желторотый мне угрожает! Небось только вчера в руки кухонный нож взял, а сегодня уже с шашкой наголо!
Собутыльники рассмеялись и плотоядно оскалились, разглядывая ладную девичью фигурку.
У Лизбет помутилось сознание. Она ведь просто хотела прикупить хлеба в дорогу, а тут такое. Из головы тут же вылетели все плетения, показанные ей дедушкой, коленки задрожали, и она лишь чудом устояла на ногах.
– Да ты не боись, – не прекращал ухмыляться мужик. – Мы не обидим, наоборот, хорошо сделаем. Ты небось девка неопытная, так мы ж научим! – Пятерка снова загоготала в голос. – Вот только твоих охранчиков маленько помнем.
Телохранители двинулись вперед, мужики также рванули навстречу, и тут в таверне раздался мягкий, почти елейный голос:
– За павших, господа!
Лизбет обернулась и увидела вставшего Вестника, держащего в вытянутой руке кружку с пивом. Мужики остановились, не дойдя двух шагов до телохранителей, потом развернулись, вернулись к столу и тоже подняли кружки.
– За тех, кто не вернулся, – твердо сказал заводила и опрокинул в себя какую-то янтарную жидкость. – Ты откуда, паря?
– Северный, – ответил Вестник.
– Мальгромовский, значит…
– А сами какого будете?
– Центральные мы, – протянул мужик. Казалось, этих двоих совсем не смущает тот факт, что они разговаривают через весь зал. – Недавно с рубки воротились.
– Лекари? – непонятно к чему спросил высокий парень.
– Да, демоны их задери! – прорычал мужик и грохнул кулаком по столу. – Скилсы вонючие.
В зале снова повисла тишина. Телохранители не спешили убирать мечи.
– Хозяин, неси бочонок крепленого! – приказным тоном гаркнул Вестник. Тут же как по волшебству появился пузатый владелец заведения и поставил емкость на стол перед высоким незнакомцем. – Выпьем за победы, помянем тех, кто не вернулся, поделимся опытом, – как некую молитву произнес парень и, сделав пригласительный жест, сел на стул.
Мужики переглянулись, убрали оружие и, не обращая внимания на девушку и телохранителей, двинулись к угловому столику. Лизбет буквально вылетела на улицу. За ней вышли и два воина с железными серьгами в ушах.
Норман вскочила на коня. Ее всю трясло, но уже не от страха, а от негодования. Она успела заметить, как из-под плаща Вестника выглянули две витые рукоятки. Этот незнакомец был сильным мечником, раз владел сразу двумя клинками, но предпочел не защитить поруганную девичью честь, а пить с этими мерзавцами. Как он посмел?! Он ведь буквально плюнул ей в лицо! Но ничего, мир круглый, когда-нибудь они встретятся еще раз, и Лизбет проучит наглеца. О да, через декаду она поступит в Академию, выучится и обязательно отыщет этого Вестника, нанесшего ей самое тяжкое оскорбление.