Чужое сердце
Шрифт:
– Так, – вынуждена была согласиться я. – Значит, скорее всего, вы правы, и в лаборатории произошла ошибка. Однако для того, чтобы знать наверняка, необходимо провести анализ ДНК. Если все же окажется, что Елена вам изменила и Владик – не ваш сын, то, сами понимаете, на суде это сыграет большую роль. Кроме того, вы и сами сказали, что не стали бы бороться за него, если бы выяснилось...
– Ладно-ладно, – остановил меня Красин, – можете не продолжать! Только вот не надо делать из меня монстра. Я люблю Влада и хочу сам воспитывать его, но мне и в самом деле небезразлично, является ли он моим... моим...
– Биологическим сыном, – подсказала я.
– Точно! Нужно сделать анализ ДНК? Что для этого необходимо?
Обожаю
– Голодная? – поинтересовался Шилов после кратких обжиманий в коридоре, во время которых Куся тщетно пыталась всунуть свое огромное тело между нами и получить свою долю ласк.
– Как волк... нет, скорее как крокодил или даже акула – у них ведь нет чувства насыщения, насколько я помню?
– Ну, тогда иди в ванную, и будем ужинать.
Едва я успела встать под горячие струи воды из душа с эффектом тропического дождя (еле нашла сантехника, согласного установить такую диковину!), как услышала звук открывшейся и тут же захлопнувшейся двери. Еще через пару секунд шторка отодвинулась, и Олег скользнул под душ.
– Извращенец! – промурлыкала я, слизывая воду с его плеча.
– Ага, – ухмыльнулся он, – это я – извращенец? А ты тогда кто?
Вместо ответа я повторила манипуляцию с другим плечом.
– Давай-ка я тебя вымою, – сказал Олег, берясь за мочалку.
– Я, по-твоему, грязная? – возмутилась я.
– Естественно! Шляешься целый день по городу, не емши не пимши, собираешь пыль и выхлопные газы. Чем ты хочешь пахнуть сегодня? – прервал он сам себя, выбирая гель для душа.
Я сама не своя до запахов. Некоторые предпочитают косметику вообще без запаха, но я таких людей не понимаю. Так приятно втягивать ноздрями незнакомый, но приятный запах – смеси фруктов, травяного настоя, жасмина или розы. При переезде я прихватила с собой пару дюжин шампуней, гелей и масок для волос. На следующий же день я не обнаружила их в ванной. На мой вопрос Олег ответил просто: «Нечего всякой гадостью травиться!» – и дал мне взамен несколько пластиковых бутылочек натуральной косметики индийской фирмы «Альпана». Поначалу мне показалось, что их содержимое пахнет недостаточно сильно, но потом решила, что Шилов прав: от природной косметики и не может нести, как из чана с варящимся фруктовым мылом на основе метилпарабена!
– М-м-м, – протянула я, размышляя. – Даже не знаю...
– Как насчет гибискуса? Или лучше лотос?
– Пожалуй, гибискус, – выбрала я и, ловко повернувшись, подставила Олегу спину.
Когда он залез со мной под душ в первый раз, я немного растерялась – и это несмотря на то, что мы уже к тому времени давно спали вместе! Славка никогда не проделывал ничего подобного, не говоря уже о Роберте, поэтому мне стало неловко. Я всегда считала личную гигиену делом сугубо интимным, поэтому мытье в душе не воспринималось мною как нечто коллективное (за исключением разве
На принятие душа мы потратили гораздо больше времени, чем ожидалось, а потом плавно переместились на новый диван в гостиной – просто потому что до спальни слишком далеко бежать. И только лишь минут через сорок мы попали наконец на кухню. Ужин остыл, но нас это нисколько не волновало: мы поглощали его, не обращая внимание на такие мелочи.
– Слушай, – внезапно сказала я с набитым ртом, поймав мысль, которая мучила меня вчера, – ты случайно не знаешь, что может означать слово «homunculus»?
– Homunculus? – наморщил лоб Олег. – Где ты это взяла?
– Да вот все пытаюсь расшифровать дневник твоей покойной пациентки, – пояснила я. – Это слово встречается там несколько раз. Хотела в Интернете глянуть, да вот не успела.
– Погоди-ка! – Лицо Шилова просветлело. – Кaжется, homunculus – это термин из нейрохирургии. Точнее, он называется «Гомункулус Пенфилда».
Да, ведь отец Олега – известный нейрохирург, который работает в Московской ЦКБ! Он хотел, чтобы и Олег пошел по его стопам, но тот почему-то предпочел ортопедию – пути господни неисповедимы.
– И что это за зверь такой, этот гомункулус? – спросила я. – И кто такой Пенфилд?
– Американский нейрохирург, работал, если мне не изменяет память, с самим Рокфеллером, который спонсировал создание института для изучения хирургического лечения эпилепсии – чем, собственно, Пенфилд и занимался практически всю свою жизнь. Кстати, он оказался неплохим писателем, и его роман «Факел» о жизни Гиппократа издавался в России. А гомункулус... Я, понимаешь ли, не специалист в этой области, и отец, конечно, ответил бы тебе полнее. Насколько я помню, Пенфилд использовал информацию, полученную в ходе операций на мозге, для создания функциональных карт коры мозга. Он применял метод электрической стимуляции отдельных участков мозга и, таким образом, установил точное представительство в коре головного мозга различных мышц и органов тела человека. Схематично его изображают в виде «гомункулуса» – человечка, части тела которого пропорциональны зонам мозга, в которых они представлены. Поэтому пальцы рук, губы и язык с большим числом нервных окончаний изображаются крупнее, чем туловище и ноги. Вот, пожалуй, и все, что я помню.
Я с восхищением посмотрела на Олега. Господи, он еще извиняется за то, что помнит недостаточно!
– Тебе бы в «Что? Где? Когда?» играть! – сказала я, чмокая его в подбородок. – Ты – гений, Шилов, ты знаешь об этом?
– Тебе нужно почаще мне напоминать, – усмехнулся он, возвращая поцелуй. – Мужчины любят похвалу.
– Ага, – согласилась я. – Как маленькие дети.
– Ну, дети мы во всем, кроме...
– Кроме…
– Ты уже доела?
– Как она? – спросила я у дежурной сестры Инги в реанимации.
– Не очень, – покачала она головой. – Большая кровопотеря – уже переливали вторично. Возможно, понадобится еще раз это сделать.
– А что за парень сидит у входа?
– Это из милиции, – понижая голос, ответила медсестра, хотя он никак не мог нас услышать.
– Да что вообще происходит? – удивилась я. – Кто эта девушка, что ее так охраняют?
– Или сторожат.
– Сторожат?
Об этом я как-то не подумала. Интересно, почему она так важна?