Чужое тело
Шрифт:
Надо мной определенно издевались!
«А вы еще что за личность? – хрипел я. Возможно, и не хрипел, даже рта не раскрывал, но казалось, что делаю именно это. – Что вы хотите? Отстаньте от меня…»
«Не личность, а сущность, Никита Андреевич, – въедалось в мозг. – Скажем так – высокого порядка. Впрочем, вам это знать необязательно – только мозги себе свернете. Всему свой час, как говорится… Хорошо, не будем подвергать вашу душу пошлым экспериментам. Удачи вам, Никита Андреевич…»
Жадный вдох, рывок… Я очнулся в темноте, на чем-то жестком и неудобном. Голова была пуста, как дырявый молочный бидон. Что это было – я запрыгнул в свое тело, как в брюки? Меня трясло, было холодно, зубы выбивали морзянку. Никакой какофонии в ушах – сплошная тишина.
Где-то далеко угадывался тусклый прямоугольник света – дверь с окном из мутного рифленого стекла. Я сел, свесил ноги – упала простыня. Я лежал на какой-то каталке. Рядом аналогичная, справа через проход – таких целый ряд.
Я стал себя ощупывать. Очень мило, меня раздели. То есть совсем. Я отдышался, постарался взять себя в руки. Я точно был жив – дышал и все чувствовал. На голове все дыбом. Я все-таки вернулся. Пока это было единственное, что закрепилось в сознании. Со мной недавно разговаривали? Я не личность, я сущность… Безумный сон? Или у существ, населяющих тонкий мир, тоже есть чувство юмора? Машина «Скорой помощи» во дворе, Варвара, заламывающая руки, пропавшая год назад Катя Саульская в подъезде…
Воспоминания загружались неторопливо, с пробелами. Душа металась, рвалась с вещами на выход. Я физически чувствовал, как шевелятся волосы на голове. Глаза привыкали к полумраку. Просторное помещение, высокий потолок. Больничные каталки (или что-то другое) в несколько рядов с узкими проходами – но достаточными, чтобы выкатить их с «парковки» и развернуться.
Это морг? Под простынями находились мертвые тела – я не видел ни одной свободной каталки. Что за женщина рядом со мной? Мне говорили о какой-то женщине… Я спустился босыми ногами на холодный пол, затаил дыхание, приподнял соседнюю простыню. Чуть не вырвало. По соседству лежала женщина – вроде не старая, темноволосая. На лице искаженная маска – полумрак ее не столько скрывал, сколько подчеркивал. Я попятился, заскрипела конструкция, в которую я оперся спиной, сдвинулась с места. У этих существ реальное чувство юмора… Доходило медленно – сквозь недоумение, полное неприятие случившегося. «Куда вы его везете?!» – «В морг судебной медицины, гражданочка, утром будут делать вскрытие. Так положено, такая процедура…» Но я не хочу, чтобы мне делали вскрытие! Я снова себя ощупывал. Никаких шрамов во все пузо, ничего такого. Я умер, пережил клиническую смерть, а потом вернулся. Возможно ли такое, учитывая, что медикам не удалось реанимировать меня на месте? Готов ли я это выдержать?
Я покрывался холодным потом, стучали зубы. Уж лучше в мусорном контейнере очнуться… Может, снова умру? Но нет, не похоже. Суставы работали, организм функционировал. Подгибались ноги, но это нормальное явление. Я старался дышать размеренно, «включил» голову. Только не пороть горячку, спешить особо некуда. Вскрытие еще не делали, это утром, а пока – ночь.
Я находился в состоянии клинической смерти несколько часов. Почему я вернулся? Первый срок клинической смерти длится не больше пяти минут. Головной мозг не снабжается кислородом, но высшие его отделы сохраняют жизнеспособность. Оживление людей возможно, но гибнет кора головного мозга. Второй срок клинической смерти может длиться до получаса, больного еще можно извлечь с того света. Но надо замедлить процессы дегенерации высших отделов мозга – специальные медицинские процедуры. Длительность клинической смерти при поражении током можно растянуть при искусственном охлаждении или другими методами – фармакология, кислород при повышенном давлении, введение в анабиоз, переливание крови… Но ничего такого со мной не делали! Реанимация не удалась. Констатировали смерть, привезли и бросили. За время, что я провалялся в морге, несколько раз должна была наступить биологическая смерть! Я уже дегенерат? Почему я очнулся? Кому это понадобилось?
Нет, мой мозг работал. Лихорадка усиливалась. Я не знал, что делать, куда бежать – элементарный путь к свободе был пока отрезан. В голове худо-бедно потекли процессы, возникали видения из прошлого.
Жизнь в спецназе Министерства обороны, ранение, рапорт об увольнении со службы… Родной Новосибирск, в котором я трудился на поприще частного сыска. Детективное агентство «ЧП Ветров. Частные расследования». Вся контора – я да Римма Казаченко, верная помощница, секретарша, делопроизводительница и заноза в одном месте. Договорные работы с Сергеем Борисовичем Якушиным – основателем и владельцем Новосибирского крематория, а также Музея погребальной культуры, функционирующего при крематории.
Варвара Сташинская – парапсихолог, внештатная сотрудница Якушина, прекрасная женщина с изюминкой и большими недостатками, которую я очень люблю и, надеюсь, что это взаимно… Мама на Затулинке… Чем я занимался в последние дни? Ведь моя смерть не случайна!
Память пока отказывала. Всплывало прошлое, эпизоды расследованных дел. Надгробные плиты в одном из залов Музея Смерти, православные кресты на могилах, столетние призраки в черных платьях и с распущенными волосами… Затейливый саркофаг, извлеченный из земли, – содержимому которого не менее 800 миллионов лет, а оно такое же свежее, как малосольный огурец… Тайные организации, орудующие в столице Сибири, чьи истинные имена мы не называем: пусть будут «контролеры», «реставраторы»… Сноп света над куполом главного здания крематория – так называемый портал для связи с высшими мирами…
Существует теория, что причина ярких видений в состоянии клинической смерти связана с всплеском электрической активности в мозге. Еще бы, такой заряд на грудь принял… В левой ноге ощущалось неудобство. Я ощупал пальцы, наткнулся на прицепленный к ноге кусочек картона. Бирка с номером мертвеца.
Да хватит уже! Я дернулся – мышцы непроизвольно сократились. Кончился период спокойствия и обдумывания. Что тут обдумывать? Валить отсюда надо! Жар ударил в голову, меня обуяло безумие. А всего лишь маленький кусочек картона…
Я содрал с ноги бирку и вывалился в проход. Прямоугольник света продолжал мерцать – увы, не тот манящий свет, что я видел совсем недавно. Я сцапал простыню и кинулся через проход, но зацепился за каталку, упал, отбив бедро. Боль дошла до мозга, я, кажется, стонал. Все еще не верится, что жизнь прекрасна и удивительна? Сознание металось, круги вертелись перед глазами. Я мало соображал. За спиной что-то происходило, смещались каталки, бились друг о друга. Одно из тел сползло на пол. Я подлетел к двери, забарабанил в нее, что-то хрипел, ругался: мол, откройте, изуверы, вы держите в морге живого человека!
Это было форменное безумие. Я не помню, как долго колотился. Но вроде кто-то подошел, тень закрыла свет за стеклом. Дверь была стальная, современная, с мощными ручками и сложными запорами – чтобы не сбегали, что ли?
Я продолжал дубасить, ругался с надрывом, требовал выпустить. Хорошо, что не сбежалось все заведение! Дежурная смена была немногочисленной. Человек снаружи колебался, но все-таки взялся за замки.
Я спохватился, что стою совершенно голый, стал завертываться в простыню. Он робко приоткрыл. Мужчина в белом халате – невысокий, лысоватый, немного бледный. Еще недавно он что-то жевал, но уже утратил интерес – еда застряла в горле, к губам прилипли хлебные крошки. Он выглядел неважно, моргал глазами, обведенными синью.
Но то, что предстало перед его взором, выглядело еще хуже! Привидение в простыне с горящими глазами и торчащей шевелюрой! У человека сдали нервы, он попятился. Я шагнул вперед, покинул жутковатое пространство. Он не каждый день такое видел, обмяк от страха и растерянности. Но главное, что видел! А ведь не все меня сегодня видели! Он даже чувствовал меня – я схватил его за шиворот в тот момент, когда он собирался улизнуть. Он посинел от натуги, испустил что-то невразумительное.
Я не был настроен на затяжные бюрократические процедуры и медицинские освидетельствования. В подобные заведения легко попасть, но трудно выйти! В голове творилось что-то невменяемое – я был зол на весь свет, вел себя неадекватно! Я волочил его по коридору, он хрипел, глаза вываливались из орбит. Работник пытался засадить мне локоть под дых, отчасти это удалось, что разозлило меня еще больше. Я втолкнул его в ближайшую приоткрытую дверь. Кому-то повезло, что помещение пустовало – случись тут люди, я бы всех отделал!