Чужое тело
Шрифт:
– Купаться.
– Вдруг решил я. И было от чего. Тут я уже долго, а из всей гигиены разве что умывался и розовыми лепестками обтирался. Вообще, в воду и с мылом хотелось аж жуть.
Бричка остановилась, когда колеса стали вязнуть в земле.
– Ваше Высочество, вам нельзя!
– Ты что, доктор, шлёпнулся?
– Прямо спросил я. Перед пляжем мы стояли как раз, вода в море ласковая и теплая, я только что проверил.
– Вши загрызут!
– От вшей надо применять вошебойки, Ваше Высочество!
– Всполошился мастер Клоту, и, пробежав прямо по песку, заступил мне дорогу к морю.
– Или розовые лепестки!
– ... ... ...
– Сказал я. Странно, во сне совершенно не получалось ругаться. Смысл слов-то вроде бы знаю, а вот произносить их почему-то не получается. Какое-то сипение, шипение, взрыкивание даже.
Доктор застыл. Где-то позади застыла охрана, делали вид, что это их не касается. По сторонам вообще не смотрели, только во внутренний круг. Тренируются они так делать, что ли?
– Дк...Дк... Лекарь! Слушай сюда. Я, Его Высочество, говорю - купаться надо. Потому и буду купаться. Вот прям счас. Что тебе не нравиться-то? Море-то теплое?
Дальше, с некоторой опаской, мне была прочитана лекция о здоровье. Все ж таки заблуждения что в реальном мире, что тут - одинаковые.
Мыться вредно для здоровья. Ибо смывается кожа... Её самый здоровый слой... Тут я просто грубо заткнул мастера Клоту, стянул с себя одежду по максимуму, и залез в воду.
Хорошо!
Блаженство!
Все похмелье сразу долой, как отшептали!
Море ласковое и теплое, вода соленая на вкус, чуть-чуть. Как в реке. Плавать я не умел, потому просто зашел по шею, покачивался на волнах. Ровный белый песок, ослепительно-белый такой, мелкий. Красиво и спокойно. Ни камешка, дно ровное и мягкое, приятно ступать на него.
Нет, такой водой не отмоешься. Надо будет ещё в замке найти купальню или что там ещё есть. Мыло найти, тут же должно быть, а не только розовые лепестки? Или баня, вроде бы в средневековье должны были быть бани...
Поплескался ещё для приличия, вышел.
Лакей расторопно подал мне большое полотенце, выуженное из сундука под задним сиденьем брички.
– Ваше Высочество, лекарство...
– Так, стоп. Лекарь.
– Я строго посмотрел на мастера Клоту. Ну, как строго, как получилось. Тут мне лет мало ещё, чтобы строго смотреть.
– Давай-ка мы с тобой договоримся так... Когда я болею или когда мне плохо, то я тебе об этом говорю и ты меня лечишь. А пока что... Где тут, в городе, есть купальня? Хорошая?
В городе купален не было. Вообще не было. Бани тут не знали просто, я как ни бился, никак не мог объяснить мастеру Клоту, что же этот такое-то. Вроде бы припомнил мастер, что были такие обычаи у северных народов... Собираться в большой дом, садится там вокруг костра и поливаться водой из тазиков. Но в сих краях давно уже такого не делали, и даже на островах, с которых пошли мои предки...
– Что ж вы делаете, когда вам мыться хочется?
Снова выслушал лекцию про целебные слои кожи, которые повреждаются и пропускают болезнь через себя. Следовательно, чем меньше мыться, тем здоровее будешь.
Уй ужась... Как же меня тут вылечили-то, с такими-то познаниями? Впрочем, судя по результату лечения, не очень-то и вылечили. Подсадили в тело принца парня из другого мира.
Кстати, а где там принц-то? Сохранился? Ау, принц? Не слышишь? Если слышишь, скажи, а я пока что твоим телом попользуюсь.
– Так... А вообще где моетесь-то? Когда грязь начинает кусками отваливаться?
– Ага, и почему по вам вши табунами не бегают?
Нет, есть такие. Купальни. Что-то вроде римских, которых я на картинке себе представлял. Были они в замке, и доступ туда был открыт... Для дворян, конечно же. Стражу у дверей, пару пажей с собой, и вперед.
Лежать в подогретой раскаленными камнями воде было одним наслаждением. Лежишь так себе, смотришь в потолок, который покрыт расписной лепкой. Тебя трут мылом, плохим и жирным, от кусков остаются на теле жирная желто-грязная пленка, потом снова ныряешь в воду, которая чернеет. Ещё один слуга носится туда-сюда, вытаскивает остывшие камни, и кладет в воду новые, горячие. Кладет подальше от меня, чтобы не обжечь.
В углу расположился до ужаса несчастный мастер Клоту, бдит.
Сначала как-то стремался принимать ванну при таком количестве свидетелей. Тем более что вместо нижнего белья полотенце какое-то, да и вообще... Раздевание, как известно самому глупому человеку в мире реальном, процесс сугубо интимный и не предназначен для обозрения большого круга лиц. Хотя, наверное, Маша с Женей, две девушки из модельного бизнеса, меня поправят, что процесс сей не для большого круга лиц, если за то большие деньги не платят.
Но вот потом как-то отвык. Я ж перед доктором раздеваюсь, а узбеки - то так, предмет мебели тут, не больше.
Впервые я присмотрелся к своему телу.
Сны не сильно меня обидели.
Паренек обычный. Я сам лет пять назад такой был, пока в руки к гендиру не попал. Ну, и прочие товарищи плюс регулярные тренировки сделали из меня что-то более интересное, чем студиозус ординарис пивозависимус. Нет, правильнее будет "вульгарис", нет?
Руки-ноги есть, на левой руке идет шрам, как от сильного ожога. Это когда меня будить пытались, врачеватель прикладывал раскаленное железо. Доктор Менгеле хренов. Ноги целы, ногти подстрижены как на ногах, так и на руках. Аккуратно так. Пальцы тонкие, мальчишеские, костяшки не набиты. А у меня набиты были...
Мыщцов нету почти что. Грудь безволосая, пах вот только чуть зарастать начал. Нет, не больше четырнадцати мне тут... Хотя?
О подонки. Ну на кой тут грудь брить-то? Волоски вот как раз пробиваться начинают, мелкие красные точечки обозначились, и кожа дико чешется. Что за обычаи дурные? Надо б их отменить... Не фига. Если уж местных жителей так поросль на груди оскорбляет, то я тогда буду рубашки с высоким воротом носить.
Посмотрел, и снова откинулся в купальне, расслабился. Лицо немного чесалось, отросшие волосы чуть щекотали затылок. Надо будет подровнять и хорошо вымыть... Интересно, а тут что-то вроде шампуня есть?
Нерешительно придвинулся паж с ножницами и ещё какими-то принадлежностями. Точильный камень, что ли?
– Ты чего?
– Стрижка, Ваше Высочество!
– Рухнул на колени паж.
– Так давай, стриги...
Раб подточил на камне большие ножницы, и принялся за мою шевелюру. Ножницы глухо щелкали, вниз летели клочья волос. Быстро, сноровисто. Полные руки пережимали пряди, ножницы быстро отхватывали кусок, потом снова.
– Короче стриги, нечего тут разводить!
– Потребовал я.