Чужое тело

Изверин Алексей

Я хмуро глянул на нее. Вобла поперхнулась, смешалась, что-то бормотнула и быстро скрылась за дверью.

Так и сидел весь день, с вечером.

Проснулся уже у себя.

Надо что-то делать с этим сном. А то я сойду с ума.

На работу пошел к вечеру, снова сторожим склад. Снова с Вербицким.

Ноги мерили асфальт, по дороге справа проезжали машины, а я думал. Думал, думал и думал.

Вошел, едва головой о потолок не стукнулся. У нас там, в караулке, потолок чуть поменьше, чтобы каждый вошедший голову пригибал. А то влетали некоторые... Типа

чё это охрана, лбы здоровые, сидят тут? А ну контейнеры разгружать, мы ж вам денег платим... Приходится объяснять, что у охраны функции другие. Но через месяц снова-здорово, очередной приходит, посмотреть, что же там охранники делают.

Однажды такой хмырь, бригадир грузчиков, голову себе расшиб, залетев с диким видом. На том и прекратилось все. Как бабка отшептала.

В своих мыслях, я и не заметил, как...

Баммм!

Больнее, чем во сне по заднице.

– Ну что ты как в первый раз?
– Хмыкнул Вербицкий.
– Давай, смену только что сдали... Кстати, юбилей. Ты у нас сегодня год работаешь ровно. А ежели юбилей...

– То с праздником.
– В каморку втиснулся Петр Сергеевич.
– Пить что-то крепче кефира на смене не советую, но не отметить не могу!

А народу-то в коридоре не один, вот и Костик улыбается, и Серега тоже... Серега-Большой. И Мишка тоже со смены не сменился ещё, ждет чего-то.

Гендир пожал мне руку, так что у меня кости хрустнули, Костик меня по плечу похлопал... Ну, нравились нашему шефу юбилеи эти.

– За работу уж говорить не буду...
– Поморщился генеральный. Милицейские привычки у него надолго остались.
– А вот за службу верную прими!

На стол передо мной лег большой и красивый пакет настоящего чая.

– Выслугу тебе прибавляем.
– Добавил генеральный.
– Жаль, что ничем больше отметить не могу... Но среди своих сотрудников тебя видеть рад всегда.

– А уж мы-то как!
– Широко улыбнулся Серега-Большой.
– Пиво пить одно загляденье, парень легкий, до дома донести просто...

Все улыбнулись.

– Спасибо, Петр Сергеевич...
– Я сам не заметил, как голос мой дрогнул. Как-то вдруг стало все далеко и просто. Тебя любят. Тебя ценят. Твоими профессиональными качествами довольны, да и тобой тоже, как человеком...

Ну... Это же внимание. Оно всегда цениться, разве нет?

Поговорили ещё с минуту, меня поздравили, и все потихоньку разошлись. Теперь их очередь пиво пить на улице.

А я уселся в кресло, поудобнее уселся, поерзал...

И почему-то начал вспоминать. Накатили резкие такие воспоминания, сорвали и смяли картину того мира. К лучшему, иначе бы я просто сошел с ума.

Первые дни были не такие уж и тяжелые.

День рабочий, сиди и следи за камерами, которые по периметру склада расставлены. На камерах всегда одно и то же, разве что иногда грузчик проскочит или по улице кто пройдет, или машина проедет. Скукота! Напарник есть, да немногословный, "да", "нет", "ага" и мимо тебя в стенку смотрит. Ну, открыл книжку про Вику Харрингтон, и читать. Серия длинная, мне хватит. Напарник мой, тогда им Серега-большой был, сидит, молчит, а третье дежурство задрых, как крот.

А тут раз - и камера отключилась одна. Серегу пихаю, сначала рукой, а потом уже и ногой в бок. "Что надо" Говорит, глаза не открывает. "Да камера не работает" "Да и черт с ней".

Ну и чудак.

Вспомнил, что писалось, с уставом сверился, да пошел проверять.

Провод выскочил.

Ну, в рацию "алё", Серега спит. Дошел до телефона, позвонил куда говорили. Там тоже все полусонные. Провод вставь и посмотри, чтобы огонек горел, утром проверим. Спокойной ночи.

Ага, вам тоже.

Провод кое-как на место вставил. Огонек зажегся. Еще раз "алё" в рацию, ну да куда там.

Вернулся.

Камера работает.

Хорошо.

Этот случай вроде бы без последствий прошел.

Ну а через неделю подошел ко мне знакомый один шапочный.

На складе, говорит, работаешь. Работаю, говорю. А у меня, говорит, народ есть. Который много знает. В том числе и как контейнер складской открыть. В контейнере вещей до жути, и кидают в них грузчики-китаёзы все как попало. Потому что много их, китайцев. Да и запаковано там тоже все кое-как. Подержишь коробку под феном, и скотч отклеивать не нужно, сам отпадает. В коробке, скажем, триста женских трусов от Диора, прям сам Сунь Хунь Вчай сделал. Ежели их там останется двести девяносто пять, никто и не чухнется. Узкоглазые их по весу продают.

Не дрейфь, говорит, ты меня хорошо знаешь, вот который год уже. Тайну тебе открою - я сам уж лет шесть как таким бизнесом зарабатываю. В складах, которые ты каждый день видишь, как в свой институт едешь. Видал? Нокия телефон, за последний марж купил. А за следующий ноут можно купить. И девок в рестораны вожу, а не в Макдачню, ага...

Ну, говорю, вижу, что трусы от Диора-сян в цене в наши времена. Но я-то тут при чем?

Как при чем, говорит. В охране работать и не знать, какая кнопка за что отвечает? Разве ж, говорит, нельзя камеры отключить? Да ты, чувак, лох педальный!

Говорю, нехороший ты человек! Ну кто ж меня учит, я ж простой охранник! А там электроника, сложная вещь, понимать надо!

Как на работу шел, его на улице встретил.

Привет, привет! Как дела? Как сам? Тут работаешь? Ого, ага, вот это складина! И не пущают никого... Ну, я пошел.

Днем, следующим, звонок. Привет, привет! Дверь открой, разговор есть. Ну, открыл я. Дурак был, что тут скажешь. Стоят там двое, один тот, другой кто-то незнакомый, взрослый уже, лет тридцать.

Предки твои дома? Спрашивают.

Тут осторожность сработала.

Дома, говорю, спят. Говори, чё надо, да и я в институт пошел. Опаздывать мне нельзя, понимаешь.

Ну так пошли на улице побазарим.

Не дверь же захлопывать? Да и что сделают, на улице в такой час народу много еще. Погоди, говорю. У подъезда подожди. А то родители тут у меня, то да сё... Собрал сумку быстро, на всякий случай кинул туда нож. Ну говорю, дурак был еще. Молодой.

Вышел, там фордина стоит. И этот приятель мне рукой машет, залазь, мол.