Чужое тело
Шрифт:
– Эх, молодежь. Ну ничего-то у вас никак.
– Покачал головой Валерий Алексеевич.
– Вот на меня посмотри. Третья бутылка уже, а все равно как огурец. Хоть счас в тир...
– Валерий Алексеевич погрозил пальцем, и как-то задумчиво добавил.
– Хоть сейчас...
После отпуска он так развязался, что ли? Непонятно.
– Вы там у метро хорошо выступили.
– Продолжал после третьей уже Валерий Алексеевич.
– Но как быстро уладили-то все! Лешку знаешь. Откуда?
– Какого Лешку? Гюго, что ли? Да знаю, встречались как-то. У него девушка учится
– Говоря, я поражался. Ну откуда знает-то? Михаил рассказал? Или Серега? Непонятно. Но знает, тем не менее. Вот она, старая школа. Хоть вискаря и по брови, но все обо всех.
– Ха, понятно. Был я там сегодня. Накатывай.
– Валерий Алексеевич, может, не надо...
– Глупо сказал я.
Меня пресекли тяжелым взглядом.
Налили, ещё выпили. Я продолжал давиться яблоком.
– Охранную деятельность поставить просто.
– Рассказывал мне Валерий Алексеевич.
– Особых усилий-то не надо. Все уже давно просчитано, просто не использовалось ни разу в СССР. У отца Гюго... Что за имя такое, кстати?
– Да это от его увлечения пошло. Он же тевтонский рыцарь.
– Ага, а Вербицкий из себя рыцаря корчит. Ну, кто как хочет, тот так и дрочит. Ещё по одной...
– Перерыв...
– Да брось ты. Давай, наливай. Нужна компания. Дяде Пете скажем, что я велел. Ну, что так уставился? Думал, не знаем мы, как вы нас называете?
– Да и в мыслях не было...
– Тогда пей давай. Яблоко вот возьми...
Выпили, закусили.
– Валерий Алексеевич, а вы давно Петра Сергеевича знаете?
– Давно. Мы с ним вместе начинали. Дело было очень давно.
Ещё по одной за начинания, которые хорошо заканчиваются.
– Тогда в МВД кого попало не брали. Ух, как проверяли! Никаких там судимостей у родственников, ничего криминального, родители тоже - служащие, рабочие, из крестьян... Как сейчас помню, сидел я с анкетой неделю, сразу не заполнял, тренировался. И потом ещё... Не, не хотелось бы сначала все пройти.
– Да... Это вам не сопромат!
– Не, не сопромат. Давай ещё по одной. За "Сдал сопромат - можно жениться".
Выпили.
– А вообще... Студентом быть в те времена почетно было. Слушай, вот что ты к нам пошел? Только начистоту?
– Денег надо.
– Честно ответил я.
– Родители ничего не дадут в жизни, кроме десятки на завтрак. Да и просить у них... Ну, сам понимаешь. А деньги нужны.
– Так на что тебе их тратить?
– Спросил Валерий Алексеевич.
– Как это на что?
– Поразился я.
– А как же девушки? А пиво у метро? А компьютер я себе на что купил и Интернет провел?
Я всегда так отвечал.
– О! Поднял палец Валерий Алексеевич.
– Вот теперь самое время выпить за самостоятельность! А то только и слышишь "Вы нам то должны, вы нам сё должны"...
Выпили.
Дальше я как-то потерялся, выключился, и рывком пришел в себя, услышав слова Валерия Алексеевича.
– И расскажу я тебе, как это быть ментом. Только сначала ещё выпьем.
Выпили.
– А ментом быть по первости не так чтобы очень. Тяжело это. Стоишь ты на посту, на народ смотришь. А они такие все хорошие, свободные, идут мимо тебя. Парни в рубашках и джинсах, мужики с пивом, девочки в мини-юбках твоего ремня чуть-чуть...
– Валерий Алексеевич показал щепоть большим и указательным пальцем, -шире. И если и глянут на тебя, то как на корягу, которую перешагнуть надо. Когда к ним подходишь, время спросить, то и глянут на тебя ой как неприветливо и настороженно. С девочками знакомиться целая проблема. Не любят они людей в форме, да и как ты будешь знакомиться? А зарплата-то резиновая... Потому что платят как гондону. И вот в конце месяца, получив зря-плату, стоишь ты на посту и смотришь на парня с девушкой, которые вот так вот идут мимо тебя, обнявшись, и видно что они друг другу нравятся, а ты им не нравишься... И они придут домой, а не в караулку, и будут трахать друг друга, а тебя будет трахать старший смены...
– Что, прям так и бу...
– Не дуркуй, сам понимаешь о чем я. Вот тут и начинается "Документики, граждане". Поначалу. Потом дальше. Потом на тебя кто не так глянет, когда ты документики спросишь, а ты его за то помурыжишь часик. Потом начнешь на посту телефончики стрелять у девушек, давай, красивая, знакомиться, а то в отделение поедем, какое ближе. Сигареты тоже начнешь стрелять. Пивко конфисковывать. С чернозадых трясти за регистрацию, да и своих русских тоже. Глаз-то за пару лет уже наметан.
Ну вот так и все, готов сука-мент. У нас, в мое время, одного удилу выкинули в два счета за то, что его бабка с лотка пирожками угостила. И денег не взяла, дура старая. А тут...
– Валерий Алексеевич махнул рукой.
– Так, заболтался я что-то с тобой. Давай ещё по одной.
Выпили. Я понял, что следующая будет точно последняя. В любом случае. И вообще больше пить не буду, клянусь, обещаю! Мне ж ещё в тот мир, потом ещё...
– Валерий Алексеевич, но так как же... Комиссии там проверочные, вроде психолога должны проходить?
– Сереж, я тя умоляю. Психа и физуху сейчас уже любой пройдет, даже до того головой о березу бившийся ежедневно. А ежели еще и родственники в органах... Так это вообще, годен без ограничений в руководящий состав. А вот Сереженька дальше пошел, мать-мать-перемать... Если менты начали крышевать торговцев и нищих, то пора тушить свет и говно сливать в канализацию. Что дальше-то? Я уж даже и не знаю, фантазия не очень. Давно в органах не работал.
– А как же Гюго? Хороший же парень.
– Твой Гюго... Тля. Что за имя-то? Лешка он. Я его отца знаю, вместе служили. Папа теперь генерал, а я вот тут, с вами. Лешка что хочешь делать может, но человек он вроде Сереги нашего. Моща есть, умов нету, чтобы применить. Парень-то он хороший, но вот он один, а Сереженек сотни скоро будет. Ну-ка... Пропускаешь. Ку-уда? Руку не меняют!
Налил мне сам, отведя мои неловкие попытки плеснуть поменьше. Наполовину где-то. Грамм триста. Привет, бутылка-то кончилась. Бог есть. Главное, чтобы второй не оказалось где-то под кроватью.