Чужой Горизонт
Шрифт:
– Точно! Это ж недавно было. Упыря вы в конце июня ловили, а Кощей мне как раз рассказывал, что, возвращаясь из Зоны, знатного мутанта положил. Только, не сказал, что на вас работал, старый партизан.
Поболтали еще о том, о сём. Пока Антонов бросал в угли картошку, наступила пауза, и издалека во всей своей красе зазвучала ночная музыка – за стеной леса трещало, булькало, квакало, свистело, стрекотало болотное царство. Эту музыку можно было слушать долго, практически вечно, медитируя на неё, вдыхая влажный, специфически пахнущий воздух этих мест вместе с запахом костра и печёной картошки. Однако, пора было заканчивать пикник, идти спать и набираться сил. За завтрашний день надо было успеть забрать
Хлыщу с Антоновым отвели комнату на втором этаже с выходом на балкон. Шарк заснул сразу, а Хлыщ всё лежал и смотрел на силуэты деревьев за окном и слушал музыку болот. В эту ночь он не запомнил ни одного сна.
В шесть утра все уже были на ногах. Появился Барсук – бодрый, выспавшийся и практически не хромающий. Серго тоже хорошо отдохнул после двух тяжёлых дней – проспал больше двенадцати часов. Последним во двор вышел профессор, подозвал Шарка, что-то сказал ему, и тот скрылся в доме. Вернулся с очередным баулом и небольшим армейским стальным ящиком. Муравей, добрая душа, сразу вызвался помочь коллеге, увидев, сколько предстоит тащить на себе бедняге Антонову. Когда группа была готова к выходу, спустился Гусев. Как всегда, по-отечески, потрепал-пообнимал каждого, пожелал лёгкой Зоны и, вызвав Фотона и Светляка, объявил отбытие. Снова начался ритуал с повязками и непродолжительным блужданием по лесу. У старой трансформаторной будки расстались с проводниками и тронулись по направлению к развилке. Хлыщ вёл группу прежним маршрутом – не верьте сказкам о том, что сталкеры никогда не возвращаются той же дорогой. Возвращаются. Если путь сто раз проверен и, в основном, безопасен. Вот и сейчас, даже редкие собачьи стаи не тревожили путников – трусили где-то параллельным курсом по своим собачьим делам, но к группе не приближались, видать чувствовали численное превосходство и огневую мощь. Однако, пройдя практически половину пути, Хлыщ вдруг остановился.
– Что? – шепнул из-за спины Иванцова Барсук.
– Что-то не то. Чуйка подсказывает. Не аномалия, просто что-то не то.
– Что делать будем?
Хлыщ повернулся к группе.
– Есть подозрение, что впереди не чисто, – сообщил он спутникам, – но делать крюк мы не будем. Крюк – это еще полтора часа минимум, а у нас сегодня насыщенный график. И неизвестно, что мы на этом крюке встретим. Поэтому – максимальная бдительность и собранность. Пошли!
Все покорно двинулись следом, однако, пройдя ещё метров сто, Хлыщ снова встал.
– Слышите? – практически шёпотом спросил он, не поворачиваясь.
И они услышали. Что-то большое ломилось сквозь камыши прямо навстречу группе, издавая храп, и периодически взрыкивая. Защёлкали затворы, Хлыщ быстро обернулся и жестами показал Иванцову и Головко прикрыть правый и левый фланги. Однако, то, что двигалось к ним, было быстрее. Огромный упырь возник из зарослей с какой-то невообразимой даже для представителя данного вида скоростью, схватил первого попавшегося человека – а это был Иванцов – длинными сильными лапищами и молниеносно опрокинув его в болотную жижу, плюхнул на лицо жертве клубок своих ротовых отростков. Иванцов орал, как резаный, отбиваясь прикладом от монстра, и это дало ему фору на первых секундах схватки.
– Не стрелять! – заорал Хлыщ, – попадете в парня!
Иванцов и упырь катались по вязкой жиже, но было понятно, что солдат быстро теряет силы. И тогда раздался выстрел. Стрелял Муравей. Заслуженный эколог Зоны Отчуждения. Практически гринписовец местного значения. Из «Вала». Прямо между глаз болотному монстру. Несмотря на критический момент, Хлыщ на долю секунды даже позавидовал такой меткости.
Упырь издал нечеловеческий, и даже не звериный рёв, воздел лапы к холодному серому небу и со всего маху рухнул на продолжавшего кричать Иванцова. Что-то хрустнуло. Стряхнув оцепенение, Хлыщ бросился к лежащим друг на друге противникам. Подскочивший Барсук помог оттащить поверженного упыря и переместить солдата из горизонтального положения в сидячее. Боец был жив, хотя выглядел не ахти. Хлыщ отстегнул от пояса флягу и влил Иванцову в рот добрую дозу спирта. Постепенно взгляд рядового сфокусировался на присутствующих.
– Где болит? – в упор глядя на бойца и держа его за плечи, спросил Хлыщ.
– Везде, – промычал Иванцов, из внешних повреждений у которого были оставленные присосками синяки на физиономии, хорошая такая царапина на щеке и не менее хорошая на плече, видневшаяся сквозь разодранный камуфляж.
Он попробовал встать, но ойкнул, схватившись за бок – похоже, этот слоняра повредил своей жертве рёбра. Подбежал профессор, подозвал Аркадия, стали колдовать над героем битвы, вкалывать обезболивающее. Муравей потянул Хлыща за рукав, подвел к распластанному в болотной жиже упырю. Монстр лежал мордой вниз, его яйцеобразная голова выступала над поверхностью болотной массы, лапы раскинуты в разные стороны, блестящая кожа переливается бензиновой радугой.
– Давай-ка перевернём, – попросил Муравей, – есть у меня одно смутное подозрение.
Поднатужились, перевернули тушу. Олег почесал в затылке.
– Слушай, невероятно, конечно, но – это мой упырь, – он посмотрел на Хлыща, словно желая услышать от него подтверждение.
Хлыщ молча разглядывал похожую на осьминога голову чудища.
– Почему?
– Не хватает двух ротовых отростков – как минимум, да и вообще – он мне за время, проведенное у нас на базе, как родной стал. Узнаю знакомые черты.
– Родной… А ты ему пулю между глаз. Вот она, карма.
– Дай-ка погляжу кое-что, – Муравей достал нож, повернул голову уродца набок и склонился над телом, – точно, вот он! – он держал в руке, покрытой бурой кровью упыря, маленькую прямоугольную пластину.
– Чип?
– Он самый!
– Либо я ничего не понимаю, – Хлыщ наморщил лоб, – либо Кощей завалил не твоего дружка. А у этого чип по каким-то причинам вышел из строя.
– По тем причинам, о которых мы догадываемся? – Муравей сосредоточенно посмотрел на собеседника.
– Возможно. Думаю, вы с Ником и Шарком разберётесь. А этого упыря явно кто-то спугнул. Или что-то… Нам пора. Как там боец? – он повернулся к остальным.
Боец был плоховат, но стоять и даже идти мог. Деятели науки вкололи ему противостолбнячное, обработали раны и наложили бинты. Головко поддерживал товарища под руку.
Немного поменяв порядок, тронулись в путь. Теперь в группе было два калеки, правда, Лёха с каждым часом выглядел всё здоровее. Вот что значит своевременная и регулярная медицинская помощь. Преодолев оставшееся расстояние, снова разделились. Солдаты, Муравей и Серго остались ждать, а остальные направились к развилке. Продираясь сквозь заросли камыша, Хлыщ постоянно ловил себя на том, что его что-то то ли тревожит, то ли настораживает. Однако спутникам ничего не сказал. Преодолев на полусогнутых с сотню метров, вышли к затопленной огневой точке. Старой бронированной черепахи на месте не было.
Глава 6. Деревня Семёныча
Профессор ходил кругами вокруг опустевшей ямы, чесал в затылке, охал, тихо матерился, повторял своё любимое «опять двадцать пять», по очереди вертел в руках три уцелевших анализатора – четвертый бесследно исчез в болотной жиже. Подошел к раскатанному по брустверу гиперсвину, ставшему похожим на коричневый кровавый блин, поморщился, повернулся к спутникам.
– Что скажете, коллеги?
Коллеги стояли молча. Первым подал голос Барсук: