Чужой гость
Шрифт:
— Птичка-то наша. Полетать решила. Проверим ещё раз, мужики?
Раздевание, лапание и выламывание рук и ног, чтобы девушка стояла в непристойных позах, повторились. В этот раз Василиса тоже смогла заставить себя не орать, но слёзы всё равно текли помимо воли. Она даже не представляла, что в ней, оказывается, осталось столько жидкости.
— Догнала, птичка? Если да, то кивнула. Пасть не открывать.
Василиса медленно кивнула. Она поняла, что после каждого побега над ней будут издеваться вот так же, а то и придумают что-то пострашнее. Тогда лучше внешне смириться, и ждать, пока не представится подходящий случай. Теперь дни тянулись бесконечно…
Отряд похитителей
— И не надейся, вон как лыбится, шлюха. Чалый, пробегись пока. А я погутарю.
Василиса закусила губу, уговаривая себя не впадать обратно в отчаяние. Она уже поверила… Но у атамана, похоже, и такой вариант был просчитан.
— Эй, как тебя? Слышишь?
— Меня зовут Глеб Каховский, и я тебя слышу, — рация у атамана была не самая хорошая, динамик безбожно орал, так что разговор разнёсся на весь отряд. — Верните нам пленницу живой и невредимой, и я гарантирую вам, что ни я, ни мои подчинённые не будут вас преследовать. Клянусь перед пустыней.
— Нашёл дураков. Бабу свою хочешь? Тогда забери у меня. По законам пустыни. И не надейся, слышал я про твоих «призраков». Или ты сейчас мне клянёшься, или я немедленно перережу ей горло. Поединок.
— Поединок. Пусть судить нас будет дух пустыни. И если я проиграю, мои подчинённые останутся на месте.
Глеб отключил рацию и посмотрел на стоявшего рядом Пустынного хана. Тот молча кивнул и уважительно сделал небольшой поклон. Поединок по законам пустыни — двое уйдут в определённый квадрат с ножами, вернётся лишь один: тот, кому поможет сама пустыня. И нарушить клятву нельзя. Но Хан и его люди под обещание не попадали. Про то, что в посёлке есть несколько современных машин, на которых Хан и его люди смогли догнать поисковый отряд, не знала ни единая душа кроме нескольких доверенных инженеров. Глеб же, пообещав, что его подчинённые останутся на месте, ничего не сказал про наблюдение. Даже если Глеб проиграет, Степан Удалой далеко не уйдёт.
В лагере атамана царила деловитая суета. Пленницу сняли с коня, и снова связали. Как раз вернулся посланный с поручением бандит, начал рисовать кроки и докладывать:
— Повезло. Я думал там лысый хорь сидит. А оказалось — ядозуб. Основной лаз из норы вот здесь. Заряд я поставил вот тут, у него там запасной лаз из норы.
— Тогда как я вот сюда доберусь, — атаман чиркнул ногтем по карте, — а этот будет вот здесь, запускай.
Василиса похолодела. Атаман убьёт Глеба. Обманом. Снаружи никто не заметит, а от взрыва в норе перепуганный ядозуб выскочит как раз Глебу навстречу. У любимого из оружия лишь нож: про обычай поединка она в посёлке наслушалась. А Удалой потом спишет всё на «мне помог сам дух пустыни, вывел на врага ядозуба». Василиса забилась в путах, но этим только развеселила охранников. Вскоре девушка выбилась из сил, охранником глядеть на её метания тоже надоело. Они отвернулись, а Василиса чуть не разрыдалась от ощущения беспомощности и собственной бесполезности. И почему она тогда, в ядре керхеров, отказалась учиться драться?
«В тебя однозначно попала часть памяти капитана Ольги Лихачёвой: то, как ты стреляла в зомби и как ударила бутылкой. Да, решение ты принимала сама и сознательно, а вот потом уже запустились рефлексы, как всё сделать правильно». Так, кажется, сказал Глеб? И где она эта память, когда нужна? Василиса попробовала найти в себе военные способности… бесполезно. Пусто и страшно. «Нет уж! Просто так я его вам не отдам! Эй, Ольга или как тебя там! Где ты?! Даже если потом, после твоей памяти, я буду не совсем я, Глеб должен жить!» Ярость и уверенность, что просто так покорно по течению она плыть не станет, захлестнула Василису, аж потемнело в глазах. И тут же в голове что-то словно переключилось.
Сейчас девушка отчётливо понимала: связали её безграмотно. Руки впереди, ноги замотаны, но рядом очень удобный камень, за который можно зацепить узел. Ободрать кожу, но рывком сдёрнуть верёвку. Остальные бандиты ушли смотреть за поединком за бархан, рядом спиной к пленнице сидел единственный охранник. И то он постоянно отвлекался. А ещё рядом валялось брошенное седло, у которого выступала отличная стальная пластина.
Как только охранник в очередной раз повернулся к девушке спиной, Василиса начала действовать. Рывком сдёрнула верёвку с ног. Одним прыжком оказалась рядом с седлом, подхватила и с силой острой стальной пластиной ударила врага по голове. Навыки, доставшиеся от капитана Лихачёвой, не подвели: височная кость оказалась раздроблена. Радоваться или переживать не было времени. Перерезав верёвки ножом, Василиса торопливо обыскала тело. Есть пистолет, все винтовки рядом с лошадьми. Но лошади пасутся в стороне. Обнаружат. Василиса осторожно двинулась к бархану, за которым расположились остальные бандиты. Удача в этот раз была на её стороне. Враги настолько увлеклись ожиданием зрелища, как ядозуб будет рвать человека, передавая друг другу бинокль, что заметили нового человека только когда Василиса уже подошла на дистанцию гарантированного поражения. И то сначала приняли её за своего.
— Денис, бабу одну оставил?! Какого х…
Выстрелы прозвучали один за другим короткими смешками. Вспомнив прочитанные когда-то детективы, девушка, хоть и проклинала себя за капающие секунды, всё равно добавила каждому бандиту контрольный выстрел в голову. А потом побежала за винтовкой. Заняв позицию на высоком, бархане Василиса принялась обшаривать в бинокль выбранный для поединка квадрат, приготовившись немедленно открыть огонь. Взрыв не прозвучал, ядозуб из норы не вылезет? Или всё-таки вылезет? Рисковать жизнью любимого Василиса не собиралась. А что придётся заодно пристрелить атамана, переживать она станет потом.
Эпилог
Последние дни перед свадьбой запомнились одинаково плохо и Глебу, и Василисе. Когда два года назад они рассуждали насчёт «организуют всё по городским обычаям», то не ожидали, что, во-первых, свадьба станет закладывать новые традиции, а во-вторых будет делом государственного уровня. Ведь женился один из основателей второго города! Среди гостей оказался не только Пустынный хан и его родственники. На праздник прибыли старейшины многих оазисов, а ещё совсем неожиданно для всех поздравить молодых приехал лично координатор Тоцкий.
Политика никогда не помогала сделать какой-нибудь праздник лучше. А уж в главный день своей жизни общаться с людьми, которых хочется прибить, та ещё радость. Но приходилось ещё до начала церемонии улыбаться, пожимать руку, принимать поздравления, искренние и неискренние. И стараться забыть о том, что вот с этим человеком, случись вам встретиться в иной обстановке, вы с удовольствием вцепились бы друг другу в глотку. Оставалось мечтать, что вся парадная шумиха протянется ровно до момента, когда молодых объявят мужем и женой. А дальше банкет, где получится спрятаться в кругу самых близких друзей, оставляя политических крокодилов грызть друг друга.