Шрифт:
Глава 1
Джек торопился домой. Сегодня обещали «Горячку». Она запаздывала, но могла начаться в любой момент. Народ убирался прочь с улиц, бросая недосушенное белье, разобранные ящики и недопитое пиво. Повсюду царил хаос. Только вдали, в облаке идеально очищенного воздуха, невозмутимо высился холм с «небожителями».
Чтобы не видеть перед собой обиталище Неприкасаемых, Джек свернул под крыши домов. Он знал, что здесь можно встретить крыс или отравиться вонью отходов, но он готов был потерпеть.
В конце концов, в этом районе он живет. Местные с издевкой называют его «Бытовка». Дома здесь стоят так тесно друг к другу, что в некоторых местах располневшему человеку не протиснуться. Хотя, от искусственной дряни, напоминающей сопли, которой питаются люди, лишний вес набирают немногие.
Джек прижал руку к лицу и вдохнул через толстый слой куртки. Едва не закашлялся. Фильтр из пары слоев ткани оказался беспомощен перед удушающим смрадом Бытовки. Все из-за мусора…
На узких улочках рабочего района он загнивал с невероятной скоростью, и потому существовало негласное правило: сразу относить его на свалку. Вот только многим не хватало времени на заботу о чистоте. Некоторые умники разбрасывали мешки с мусором по углам или втискивали их между домами.
Вонь от мешка, отстоявшегося неделю, привлекала крыс – единственных чудом выживших животных. После катастрофы они мутировали, стали крупнее, агрессивней и водились по всей Бытовке в удручающем избытке. Проблема с крысами стояла настолько остро, что за произвольное обращение с пищевыми отходами могли и прибить.
Протискиваясь в очередном узком проходе, Джек приметил здоровенную крысу, размером с колесо от тех бесполезных машин, что ржавеют на улицах мертвого города. Она увлеченно разрывала мусорный пакет.
С крысами никто не любил связываться. Даже в одной находилось достаточно сил и ярости, чтобы загрызть человека. К тому же, если нападала одна, то к ней быстро присоединялась вся стая.
Опасаясь привлечь ее внимание, Джек медленно отступил назад. Предпочитая пойти в обход, он вернулся на открытую улицу. Чувствуя гнетущее приближение «горячки», парень, несмотря на усталость, побежал.
***
Джек полностью истощился, когда добрался до низенькой хибары, похожей на сарай. Окна у нее перекосились, а дверь вывернуло наружу, но по виду его хибара выглядела лучше, чем у некоторых соседей.
Не медля, он запрыгнул на порог, и ветер принес первую обжигающую каплю. Она попала на рукав, так что Джек, едва зайдя внутрь, стремительно снял куртку. Осмотрел руку, вроде не задело. Слава богу… Ходить на работу с ожогом не так-то просто, особенно если полдня стоишь у печи.
В комнате работал телевизор – старинная модель с плохо гнущимся экраном и без стильных нововведений. Из-за длительного использования экран деформировался и побледнел. Но Джеку и Эджею хватало того, что он передает звук и кое-какое изображение. Жаль, что сегодня по единственному телеканалу с утра крутили однотипные новости.
– …тридцать лет назад взорвался запас грутена – мощного топлива из прошлого, – благопристойный голос дикторши звучал отчужденно и вместе с тем угодливо. – Его называли «Бесконечным» и использовали вместо закончившейся нефти. От воздействия грутеновых осадков погибло 97% населения Земли. Уцелевшие выживали в опустевших городах, и завидовали мертвым…
Джек кинул куртку на покосившуюся тумбу, стоящую у входа.
– Опять эта бредятина… – он обессилено потащился к креслу.
После изматывающего рабочего дня у него едва хватило сил на подобие возмущения, окрашенное слабым оттенком эмоциональности.
– Каждый год один и тот же драматизм: грутен вместо исчезающей нефти, перестройка всей техники под его работу. А потом бах! всемирная катастрофа, горячие дожди и человечество в полной заднице. Бла-бла… Мы всю жизнь живем в таком мире и не знаем другого. Зачем об этом напоминать? Тем более, все их разговоры сводятся к тому, что Саливан исхитрился придумать НН. Тошнит уже слушать это каждый год…
Эджей не поднимал голову от экрана смартфона. Там он сосредоточенно просматривал какие-то записи и чертежи. Его волосы растрепались и почти полностью скрывали лицо, но Джек видел у него морщинку между бровей. В последние полгода эта морщинка не покидала лица старшего брата. Она, будто вцепилась в него, прогрызаясь все глубже и добавляя лишние года. Из-за нее в свои двадцать четыре Эджей выглядел лет на десять старше.
– Саливан дал человечеству шанс на выживание… – флегматично отозвался он. – С его Новой Нефтью в мире воцарилось подобие прежней жизни.
Джек хлопнул ладонью по подлокотнику. Его раздражала покорность, с которой брат воспринимал любые события.
– Вот именно, что подобие. По-настоящему живет только кучка людей, а мы существуем и продолжаем завидовать мертвым, – Джек передразнил дикторшу, высказавшись максимально язвительно.
Против воли экран телевизора снова привлек его внимание, и он потребовал:
– Выключи эту дрянь.
Однако Эджей слишком увлекся изучением своих пометок и не отреагировал. Дикторша продолжила вещание, трагичным голосом напоминая зрителям, какой ужас они пережили в далеком 2067 году.
– Ненавижу этот день, – брякнул Джек и запрокинул голову на спинку кресла.
Телек отозвался на его комментарий, выдав новую порцию истинного патриотизма:
– Два года спустя корпорация «Жизнь» вышла на мировой уровень. Первыми с ней захотели сотрудничать китайцы, быстро оценив возможности НН…
– Саливан не герой, – вмешался в новостной поток Джек, – по его вине какой-то придурок придумал Н2.
– Ты слишком озлоблен для подростка, – флегматично отметил Эджей, раскладывая смартфон в увеличенный формат, чтобы рассмотреть чертежи поближе.
– Я слишком мертв для подростка, – поправил его Джек совершенно серьезно.
Он не выдержал вещания сплошной пропаганды вездесущей корпорации. Тяжело поднялся на ноги и с отвращением выключил телевизор. В комнате воцарилась благословенная тишина.