Чужой «костюм». Том 1
Шрифт:
Постепенно его мечта истончилась и окончательно исчезла. Вместо нее в сердце образовалось пустое пространство, которое ничем не получалось заполнить. Хотя присутствие Сибил и Эджея спасало его от окончательного помешательства.
В бараках рабочих не предусматривались детские комнаты. Они состояли из кухни, в которой троим взрослым не хватало места, основной комнаты и кладовой для хранения вещей. Спаленка Сибил находилась в задней части единственной комнаты.
Когда Эджей сообщил о переезде к нему, Джек приспособил кладовую под лабораторию, Она получилась настолько крошечной, что развернуться, не сбив ни одной проклятой склянки, было почти невозможно.
Эджей оценил его старания и постоянно торчал там, что-то поджигая, выпаривая и замораживая. Обычно он выползал из лаборатории уставший, с темными кругами под глазами и заторможено соображал минут двадцать, пока вся гадость, которой он надышался, не выветривалась из легких.
По спальне Сибил бегала проекция собачки, которую девочка называла «Пипа». Эта достоверная замена настоящей собаки много лаяла, крутилась под ногами и с любовью заглядывала в глаза, виляя скученным хвостиком. Единственный ее минус заключался в том, что ее нельзя было взять на руки. И все равно Сибил быстро уставала от Пипы и обращалась к ней, только когда становилось совсем скучно.
Джек отключил проекцию, оживленно носившуюся по комнате. Присел на край кровати и с грустью посмотрел на лежащую девочку. Она сонно моргала и держала руки поверх одеяла, которое почти касалось пола. Ее каштановые кудряшки разметались по подушке причудливым узором.
– Дядя Джек, – звонко протянула Сибил, умоляюще глядя на него, – я не усну без птичек. Мне нужны птички.
– Ладно-ладно, – заулыбался парень. Когда она просила, он терялся в ее бездонных глазах, светящихся неподдельной искренностью, и не мог отказать. Хорошо еще, что из-за возраста она не просила что-нибудь посущественней. – Будут тебе птички.
Он пару раз коснулся экрана смартфона в правой нижней части и выбрал нужный ночник. Комната наполнилась трехмерным изображением птиц и их нежным щебетом. Они летали под потолком, горделиво расправив крылья, прыгали по виртуальным веткам, и их умные глазки заинтересованно блестели в полумраке.
Положив телефон на тумбу, Джек поправил сползающее одеяло, и ушел, пожелав Сибил спокойной ночи.
Парень вышел из спаленки и прислонился спиной к закрытой двери. Ему требовалось время, чтобы собраться с мыслями и перестать думать о неизбежном.
Полгода назад его восьмилетней племяннице поставили страшный диагноз. Инвалиди-тенус или «доха», как прозвали ее в народе, от производного слова «дохляк». У больных развивалась дистрофия. Мышцы, кости, все тело высыхало, превращая людей в подобие скелетов, которые каким-то чудом еще могли двигаться.
Врачи сказали, что на лечение потребуется сорок миллионов и достать их надо, самое позднее, через полгода. За пять изнуряющих месяцев братья заработали тридцать восемь. В ближайшие несколько недель им осталось раздобыть еще два и определить девочку в надежную больницу.
Врачи говорили, что после успешного прохождения курса лечения, у Сибил появится двадцати пяти процентный шанс на выздоровление. Для ребенка – максимально оптимистичный прогноз. Даже взрослым дают не больше тридцати семи. Но, чёрт побери, сорок миллионов! У Эджея и Джека не было нужной суммы. За всю жизнь они не держали в руках такие огромные деньги.
***
Когда Джек вернулся в комнату, Эджей что-то судорожно высчитывал, склонившись над чертежами, разложенными на полу. Последние три месяца он постоянно дорабатывал и улучшал формулу лекарства от наркозависимости. Это было его собственное изобретение, которое он собирался продать и заработать на лечение дочери. Он не сомневался, что его лекарство излечит наркоманов, и корпорация «Жизнь» непременно выкупит у него патент.
Четыре года назад неизвестные умельцы, изобрели наркотик на основе отходов Новой Нефти и назвали его 2Н, словно в насмешку. Те, кто принимал этот наркотик, получал ощущение, что им принадлежит весь ненадежный мир. Перед их глазами вспыхивали видения, и они казались реальными, словно яркие события в фильме.
В отличие от кино, эти видения длились сутками, напоминая реальную жизнь, и приносили разнообразные глубокие эмоции, которых в обычной жизни люди не испытывали.
Все, кроме Неприкасаемых стремились к такой правдоподобной иллюзии жизни, и оттого 2Н пользовался популярностью. Для тех, кто пробовал 2Н повторно, исцеление от наркозависимости становилось невозможным, но не у всех находились силы отказаться от второй дозы фальшивого счастья.
Наркоманы внешне ничем не отличались от обычных людей, они не худели, как от прежних наркотиков, у них не портились кожа и зубы. Единственное отличие было в глазах: от 2Н светлели зрачки и с каждым новым приемом наркотика все сильнее. У наркоманов, плотно сидящих на 2Н, они полностью белели.
– Готово? – спросил Джек, усаживаясь в кресло. Он дважды коснулся пальцем подлокотника, чтобы из мини-бара, встроенного в кресло, выскочила очередная бутылка газировки.
– Еще нет… – без эмоций проговорил Эджей. Поднял голову и надолго задумался, уставившись на стену. – Сибил спит? – наконец спросил он.
– Смотрит на птиц.
– Конечно, птицы… – Эджей легонько постучал пальцем по подбородку и вдруг выдал: – Возможно, мне понадобится немного НН для доработки лекарства.
Джек, как раз открывал газировку. Непроизвольно дернулся от его слов и плеснул драгоценную жидкость на брюки. Глянул по сторонам и не нашел ничего, чем промокнуть пятно. Подумал, что после изнуряющей смены нет ни малейшего желания подниматься с кресла, и смирился с неприятной липкостью, холодящей ногу.
А вот с заявлением Эджея мириться было сложнее. Покупать баррель НН из-за каких-то двухсот-трехсот граммов – непростительное расточительство, ведь им, как никогда нужны деньги.
Воровать с завода он не собирался. Воровство НН – самое гнусное преступление, которое жестоко карается. Любой рабочий боялся такого обвинения. Если корпоративный суд заподозрит кого-то, немедленно начнутся проблемы. Потеря работы «подозреваемому» точно обеспечена. Суд наказывал даже за воровство отработанных отходов.
Когда стало ясно, что наркотик 2Н изготовляют из отходов НН, не осталось сомнений в том, что их добывает работник завода. Джек хорошо помнил то время, когда агенты внутренней службы, называемой «Стена», опрашивали предполагаемых воришек. И с каким презрением люди относились к тем, кто прошел допрос, хотя их вина оставалась не доказанной. Нет, он не хотел, чтобы на него смотрели, как на преступника, который избежал наказания. Так что лучше не думать о такой возможности.