Чужой муж, чужая жена
Шрифт:
Он тянет платье вверх, но я не позволяю. Не хочу, чтобы видел шрам. Отвлекаю мужчину страстным поцелуем. Не разрывая зрительного контакта, Антон имеет меня, как обезумевший. Как самец, завладевший своей самкой. Властно заявляет на свои права, не позволяя мне вести в этом пылком танце, схватив за ягодицы и направляя. Томным взглядом он наблюдает, как я подчиняюсь и покорно позволяю наслаждаться собой. Наматывает мои короткие волосы на кулак, заставляя выгнуться ещё сильнее. Глушит мои хриплые стоны, слизывая
Жуковский переворачивает меня на спину, укладывая на диван. Подминает под себя, вдавливая весом своего тела в прохладную мягкую кожу. Я уже на грани экстаза. Водоворот чувственного наслаждения захватывает с новой силой, когда неродной брат, закидывает мои ноги себе на плечи, сжимает жаждущую ласки грудь. Приподнимаюсь повыше, раздвигаю ноги максимально широко, чтобы каждым сантиметром половых губок и клитором ощутить касание с его лобком. Соски призывно ноют, пока пальцы Антона не касаются их, выкручивая. И зуд исчезает.
Тихие шаги кого-то наверху около лестницы, и мой пульс зашкаливает.
Глава 17
Радуюсь, что диван новёхонький и не скрипит. Осознание что может произойти непоправимое, что сейчас кто-то спустится и застукает нас, почему-то больше не пугает, а только заводит. Адреналин усиливает все чувства, а мы оба уже почти что на грани. Оторваться от него или отпустить? Спастись от скандала? Ни за какие коврижки!
— Тш-ш-ш… — Жуковский прикладывает палец к моим губам.
Игриво облизываю его палец. А шаги около лестницы на втором этаже снова разрезают тишину.
— Будь тихой, Ксю, — читаю по его губам.
Останавливаться и прерываться он не намерен. Даже если случится апокалипсис. Антон ещё сильнее вдавливает меня в диван. Целует, сплетая наши языки в необузданном танце. Мне же остаётся молиться, что кто бы там ни собирался спуститься вниз, пусть идёт куда угодно, только не в гостиную.
Но нам удивительно везёт в эту Новогоднюю ночь. Шаги затихают. Наверху скрипит дверь. Никто не спускается. Мы снова одни, сгораем друг в друге.
— Скажи, что ты моя, — требует мужчина, продолжая резкими толчками врываться в моё нутро.
— Я твоя, Антош, — нежно лепечу в ответ. — Только твоя. Всегда.
Он ускоряет темп, толкаясь ещё яростнее. Его сильные руки удерживают моё тело, когда мои стенки начинают сладко пульсировать вокруг его члена. Сама подаюсь тазом вверх. Вцепляюсь ноготками в его ягодицы. Божественные ощущения обволакивают меня сладостной пеленой. Вихрь блаженства уносит к небесам. Ещё один толчок, и я со всей силой сжимаю ствол внутри себя, сокращаясь и уносясь на волнах умопомрачительного оргазма. Такого долгого. Такого, какого у меня не было уже много лет.
— Моя… — глухо рычит неродной брат, делая ещё несколько ритмичных движений.
—
Антон не счёл нужным предпринять попытки предохранения. Я хочу отругать его за это, хоть и на таблетках. Но это подождёт.
Мужчина кусает меня за губу, получая свою разрядку. Прижимает крепко к себе. Проходится короткими поцелуями по плечам, щекам, лбу. Мы оба жадно глотаем воздух, не разрывая зрительного контакта. Стараясь запомнить, уловить каждую кроху эмоций.
— Антон, — шепчу его имя, прижимаясь щекой к широкой мужской ладони.
— Через шесть дней я буду два дня в отеле под Питером. Встреча с иностранными коллегами. Приезжай.
— Нет… Я не могу…
— Сбеги от своего мерзкого мужа и приезжай, Ксю.
— Я тебе не постоянная любовница, которую можно вызвать в отель по желанию! — зло шиплю в ответ. — Это… не должно больше повториться.
— Посмотрим, сколько ты продержишься без меня, Анисимова, — хмыкает он с таким видом, как будто я наркозависимая и отказываюсь от дозы.
Грубо. Жестоко. Самоуверенно. Что с ним, чёрт его дери, не так?!
Жуковский слезает с меня, застёгивает рубашку, брюки и пиджак, оставляя меня лежать на диване. Смазанно целует в губы, шепча прощальное: «Я буду тебя ждать».
И выходит из гостиной, оставляя меня один на один с самыми неприятными мыслями. Оставляет, чтобы вернуться в комнату к другой. К своей законной жене. Я же чувствую себя одновременно самой счастливой и самой несчастной на свете. Наполненной и в то же время пустой. Выжатой, как тряпка, которой только что вымыли дочиста пол.
Собираю свои вещи с пола. Одеваюсь. Тихо поднимаюсь на второй этаж. Переодеваюсь в ванной в пижаму, глубоко запрятав в сумку разорванные трусы и безвозвратно испорченные чулки.
В моей спальне тихо. Дочка крепко спит, как и Егор. Ложусь на самый край, свернувшись комочком. За окном всё ещё мерцают редкие салюты. Я отомстила неверному мужу, как и хотела. Неважно, что спустя больше чем три года. Я была с тем, кого люблю по-настоящему. И снова оттолкнула его. Как обычно, безвозвратно всё испортив.
Накрываюсь одеялом, закрываю глаза и ощущаю, как горячая слеза, скользит по щеке. А потом впитывается в подушку.
И перед тем, как провалиться в сон, в голове одна мысль: встать раньше всех и сбежать из родительского дома как можно скорее.
Глава 18
Первая пятница января, утро.
Провожаю Егора на работу. Сегодня всё ещё праздничные выходные, но у них там какой-то важный брифинг. Муж мало рассказывает мне про работу. Считает, что женщину не должны волновать такие вещи. А я уже перестала спрашивать.