Чужой муж, чужая жена
Шрифт:
– Нет… То есть да. Я просто… Не знала, куда ещё пойти. Можно я тут с тобой посижу?
– Можно. Опять с мамой поссорилась?
Мы прошли в кухню дома Жуковских. Я села за стол, а Антон встал напротив, прислонившись к столешнице.
– С чего ты взял?
– Ника шепнула по секрету про твои сигареты. Зачем курить начала, м?
– Да не мои они, однокурсница попросила спрятать! Я только одну попробовала, и то мне не понравилось! – тараторила я. – И вообще, мне уже восемнадцать, если захочу курить,
– То, что тебе восемнадцать, не значит, что нужно гробить своё здоровье, Ксю. Я бы не хотел, чтобы ты курила.
– Не веди себя, как занудный старший брат, – съязвила я.
И только потом поняла, что сказала. Он ведь и есть мой старший двоюродный брат. Официально, конечно. И это только моя проблема, что уже два года я его воспринимала несколько иначе…
– Нет, дело не в маме, – перевела тему я. – Понимаешь… Есть один парень, который меня достаёт. Я его отшила, и теперь он мстит.
– Мстит? Что он тебе сделал?!
– Распускает разные грязные слухи… Говорит всем, что мы с ним… В туалете, на посвящении…
– Скажи мне его имя. Я убью его!
Столько злости в его голосе, меня аж передёрнуло от этого тона. Я раньше не видела Жуковского таким. Всё пространство вокруг него было пропитано агрессией. Каждая клеточка его тела была пропитана гневом, а тело била дрожь. В его крепко сжатых кулаках читалось острое желание совершить глупость. А глаза, всегда напоминавшие мне чистое голубое небо, походили на штормящее море. Такие же тёмные, опасные.
– Нет! – я вскочила со стула и подошла к Антону, схватив его за руки. – Ты же не такой! Ты хороший, добрый, рассудительный. А я не хочу, чтобы тот дурень просто получил по морде! Я рассказала тебе не для этого! Просто хотела выговориться. Зря я вообще пришла…
– Он посмел обидеть тебя и должен быть наказан! Никто не имеет права распускать про тебя слухи!
– Нет. Я сама должна разобраться с ним, понимаешь?
Переместила свои руки на его щёки, схватив за лицо и вынуждая смотреть на меня.
– Я ведь переживаю за тебя, глупая…
Антон на грани, и я прекрасно это чувствовала. И в следующую секунду сделала то, о чём последнее время могла только мечтать. Впилась своими губами в его манящие губы. Две секунды, и он наконец-то ответил, захватив своими губами мой рот, сминая всё на своём пути. Наш первый поцелуй настолько отчаянный, что я тут же забыла о том, что это неправильно, что нам нельзя. Для меня существовали только губы неродного брата, ласкавшие так нежно, страстно и развязно одновременно. Существовали его руки, бешено сжимающие меня в своих объятиях. И наше жаркое дыхание, ставшее одним на двоих.
Но неожиданно Жуковский отпустил меня, покачав головой. И поспешным шагом удалился на второй этаж. Хлопнула дверь в его спальне. А меня задушила тишина кухни.
Пугающие
Хотелось убежать обратно домой, но вместо этого я пошла за Жуковским. Молча зашла в его спальню. Всмотрелась в напряжённую спину. Тихо подошла к нему и коснулась плеча. Антон обернулся, посмотрев полным боли взглядом.
– Уходи, Ксюша.
– Нет. Я должна объяснить…
– Мы были на эмоциях и сделали глупость. Забудем об этом. Уходи, – отстранённо проговорил он и отвернулся обратно к окну.
– Что, если я не хочу уходить? – прошептала я, проведя ладонью по его спине.
– Тогда я за себя не ручаюсь, – он обернулся опять, а на его лице играла печальная улыбка. – И ты возненавидишь меня за это, поверь.
– Ты тоже?
– «Тоже» – что? Смотрю на тебя, как не должен смотреть? Думаю о тебе, как не должен думать? Хочу того, что делать нам запрещено?
– А что, если я хочу, чтобы ты за себя не ручался? – мой голос совсем тихий, неуверенный. Но его слова вселили надежду, что я не одна на грани безумства. – Что испытываю те же самые чувства? Чёрт побери, Антон, я всё понимаю! Но поделать с собой ничего не могу…
Жуковский погладил меня по щеке, провёл рукой по шее и притянул к себе. Коснулся поцелуем моих губ, нежно и робко, как будто боялся спугнуть. Я положила руки ему на плечи, он обнял меня за талию, прижимая к своему разгорячённому телу.
Как же я давно мечтала об этом. Представляла это, за что каждый раз корила себя. У меня уже был опыт и первый парень. Но он был заменой. Попыткой уничтожить в голове мысли о неродном брате, починить себя, исправить. Но ничего не вышло. Потому что я хотела только Антона. До одури. До головокружения. Всем телом и душой.
– Моя, – прошептал Жуковский, стягивая с меня кофточку.
– Мой, – прошептала я в его приоткрытые губы, не в силах разорвать зрительный контакт.
И сгорая в нашем общем безумии, мы переместились к постели…
Наши дни.
Отрывки воспоминаний нашего первого раза переливаются под опущенными веками. Слишком детально, ярко. Даже спустя столько лет. И вроде бы этим воспоминаниям давно пора стереться, размыться, угаснуть. А эмоциям утихнуть. Но они словно издеваясь регулярно вылезают на поверхность моего многострадального разума. Сколько бы я ни пыталась им сопротивляться.
Картинка нашего безумия, развернувшаяся на адски неудобной односпальной кровати, где в главной роли была я и он.