Чужой муж
Шрифт:
И обе расхохотались.
— Не стесняйся, мы ненадолго. Анатолий извелся: надо срочно найти Пальчевского, у меня идея… А у моего мужа если появилась идея, он покоя не знает. И мне не дает… О, у вас торт. Я такой люблю.
— Лю-да, — протянул ее муж, — потом будешь петь: «Зачем, зачем я съела столько торта?»
— Прекратите, Любавин, попрекать меня куском. Пейте свой коньяк. Может, у женщины единственная радость в жизни — сладенького поесть.
— И поправиться на килограммчик-другой…
Любавины
Наташа поймала взгляд, которым посмотрел на нее Валентин. И прочла в нем: вот и мы с тобой могли бы так же…
«Не могли бы, — с ожесточением подумала она, — потому что Любавины свое счастье ни у кого не украли, а нам с тобой вот так же радоваться просто не дадут!»
Собственно, она не знала этого наверняка, но думала, что такие положительные люди, как их директор, все делают только по правилам.
— Как вы думаете, Наташенька, — между тем шепнула ей Людмила, — почему мы с Анатолием живем в этом медвежьем краю, не пытаясь отсюда уехать?
— Не знаю, — растерянно протянула она, потому что никогда о том и не задумывалась.
— Потому что мы с ним сюда сбежали. От своих супругов. Отсюда уже на развод подавали. Бойтесь стать заложником чужого мнения. Всем не угодишь. Главное, чтобы вы свое чувство берегли и ценили. Если разобраться, настоящая любовь, как крупная жемчужина, не так уж часто встречается. Многие принимают за нее кратковременную страсть или увлечение, а потом недоумевают: куда любовь ушла?
Она ласково взглянула на мужа, который тем временем рисовал что-то для Валентина на обычной белой салфетке и горячо его в чем-то убеждал, а Пальчевский то согласно кивал, то, наоборот, категорически отрицал, и в тот момент Наташа поняла, что, наверное, это и есть счастье: смотреть на мужчин, которые увлечены собственным любимым делом. Пусть даже на некоторое время они и забыли о женщинах рядом с ними.
Наташа поставила кассету Игоря Корнелюка.
— Толя, — позвала мужа Людмила.
— Ты права, — спохватился тот, — наша любимая песня. Мы ее всегда танцуем. Правда, Милочка?
— Пойдем и мы, Наташа, — пригласил ее Валентин.
Она положила руки ему на плечи и слегка прикрыла глаза. По ее спине побежало тепло от его руки, и музыка будто качнула мир вокруг них. Сердце застучало. Стена, которую Наташа усиленно воздвигала между ними, стала крошиться и оседать, и Наташе захотелось положить голову ему на плечо.
— Молодые, музыка кончилась! — провозгласил Любавин и остался стоять, хотя Наташа села на стул, предполагая, что гости последуют ее примеру.
— Мы, пожалуй, пойдем, — сказала Людмила. — Вы ведь все решили, мальчики?
— В общих чертах, — согласился ее муж. — Завтра на работе обговорим детали…
— Завтра же суббота.
— А мы ненадолго встретимся. Как говорится, для привязки к местности. Не возражаете, Валентин Николаевич?
— Не возражаю, Анатолий Васильевич.
Все четверо вышли в коридор. Любавин помог жене одеться.
— Не провожайте нас, — запротестовали супруги в один голос. — Мы и так вам помешали.
— Ничего вы не помешали, — пробормотал Валентин. — Я, признаться, и сам вломился к Наташе без предварительного звонка.
— Но она не слишком огорчилась?
— Вроде нет.
Любавина лихо подмигнула ему и, уходя, шепнула Наташе:
— Будьте счастливы!
Странно, вроде Любавины и в самом деле помешали Наташе и Валентину, нарушили интимный настрой, который у них только начал устанавливаться.
Оказалось, все произошло с точностью до наоборот.
Деликатная супружеская пара будто дала «добро» на более тесное общение молодых людей. Они и сами, встречая и провожая нежданных гостей, играли роль пары. Между ними исчезла напряженность.
— Слушай, Наташка! — Он потер руки.
— Слушаю! — отозвалась она.
— По-моему, нам надо выпить за здоровье хороших людей.
— Согласна.
— И за нас тоже. Ты хочешь, чтобы были МЫ?
Вот оно, то, чего Наташа ждала и чего боялась. Именно сейчас ей предстоит решить, как говорила Тамара, на чьей она стороне.
— Хочу, — сказала Наташа.
В самом деле, пора грести к какому-нибудь берегу, а не болтаться посередине, не зная, что ты хочешь. Сделала выбор? Все, иди и не оглядывайся!
— Только тревожно что-то. — Она поеживалась, словно ее знобило.
— Ерунда. Вместе мы знаешь какая сила!
— Если бы можно было, я бы закрыла дверь на засов и никуда не выходила и никому не открывала. Потому что стоит только открыть дверь, как через самую крошечную щель оно и вползет.
— Да что оно-то? — улыбнулся Валентин, обнимая ее.
— Зло. Мне не хочется давать ему какое-то другое имя.
Глава десятая
Пришли они в себя от холода.
Наташа хоть и заклеила на зиму окна, и батареи грели как следует, но панельные стены девятиэтажки все же плохо держали тепло. Как любовники ни прижимались друг к другу, Наташе пришлось-таки встать за одеялом.
Простыню она успела выхватить из тумбочки, потому что и разгоряченным сознанием помнила, как колется ее новый шерстяной плед на диван-кровати.
Теперь она вновь нырнула в зовущие объятия Валентина. Уютно устроившись на его плече, она скосила глаз на полоску света, идущую из коридора. В ней отчетливо виднелась сброшенная в нетерпении на пол их одежда.