Чужой муж
Шрифт:
Тамара помедлила, словно припоминая нечто приятное, но тут же весело закончила:
— Кто знает, может, уже сегодня, за праздничным столом, ты встретишь человека…
— Хочешь сказать, что у вас в гостях будет кто-то, кого я не знаю?
— Проболталась! — довольно хмыкнула Тамара. — Ну, будет. Полковник милиции, между прочим. У него жена недавно умерла. Тоже вдовец.
— У тебя есть в милиции знакомства? — удивилась Наташа. — Чего-то ты раньше мне о таком не говорила.
— Так это наша, железнодорожная, милиция. Надо же, сюда они недавно перебрались. Вроде врачи посоветовали жене климат поменять. Возможно, поздно она совету последовала. Факт остается фактом. За две недели женщина сгорела как свечка.
— Если тому немного времени прошло, он, наверное, не станет обращать внимание на другую женщину.
— Опять ты, Наташка, по себе судишь. Это женщины подолгу тоскуют, мужчины — быстро утешаются. Поговорка с бородой: муж умер, жена вдова; жена умерла, муж — жених…
— Что, согласись, не очень приятно.
— Не соглашусь. Жизнь коротка. Только не все задумываются об этом. Вот ты, например. Надо же, столько времени потерять, три года! Я бы на такое ни за что не пошла.
— Мы с тобой разные, — согласилась Наташа.
— Вот только злюсь я, что ты меня никогда не слушаешь. Сколько раз ведь говорили: я всегда права. К тому же разве я тебе плохого желаю?
— Уговорила. Сегодня я тебя послушаюсь. Сделаю все, что ты скажешь.
Тамара оживилась.
— Вот и умница! А другой макияжик все-таки сделаем. Так-то к тебе присматриваться нужно, красу твою выискивать, а подчеркнем то, что надо, и сразу засияешь. Мужчины — они же как сороки, заглядываются на то, что блестит.
— Любишь ты, подружка, приятные вещи говорить.
— А если это правда, чего ж на нее обижаться?
Глава вторая
Наташа жила в однокомнатной квартире, которая досталась ей по случаю.
Когда она после гибели Константина осталась одна и ни на какую помощь ниоткуда не надеялась, тогда на нее будто упала манна небесная.
Прежде супруги Рудины жили в семейном общежитии и планы на приобретение жилья имели весьма смутные. Разве что умер бы какой-нибудь неизвестный, но богатый родственник.
Тут Тамара была права, ее покойный муж Костя был абсолютно непрактичен.
— Мог бы и подсуетиться, — говорила Наташе подруга, — у них в автохозяйстве имеется еще с советских времен двухэтажный коттедж. И там время от времени освобождается жилье. Попросился бы на прием к Оганесяну, поплакался, глядишь, и пошли бы навстречу.
Но Костик не умел плакаться и вообще по начальству ходить. Так у них до последнего времени и оставалась лишь маленькая комнатка в малосемейке.
Несмотря на то что в их маленьком городке у людей были проблемы с жильем, стоило оно гораздо дешевле, чем в больших городах. На каждом углу висели объявления «Продается», но люди и мало получали, чтобы на подобные объявления реагировать как должно.
В городе имелось одно крупное предприятие — парфюмерная фабрика, филиал гиганта областного масштаба. Вот оно изредка строило дома. Наташа была в очереди на жилье двести шестой и лет через пять, наверное, могла бы на что-то рассчитывать.
Но случилось так, что одной Наташиной сотруднице повезло: она вышла замуж за американца.
А вот свою однокомнатную квартиру все никак не могла продать. Вроде и цену уже снизила до минимума, а никто, как нарочно, не покупал. Вроде судьба для нее исчерпала лимит благодеяний.
Есть такие люди, которые и старый веник могут дорого продать, а есть иные, которым путь в продавцы заказан. Не получается с торговлей. С Надей-американкой и вовсе, похоже, другой случай. Судьба решила, что хватит ей счастья, пусть помается.
В других городах однокомнатные квартиры шли на ура, а в их городе… Одиночки обходились местом в общежитии, а семейные пары присматривали себе жилплощадь побольше, с учетом приращения семейства. Словом, у женщины билет на руках, а тут недавно приватизированную квартиру хоть бросай.
В общем, стала она приставать к Рудиной: купи да купи!
— Нет у меня денег, — отбивалась Наташа. — Был бы жив Костик, мы бы что-то придумали, а так…
— Бриллиантовые сережки у тебя откуда? На дороге нашла? — не отставала та.
— Им сто лет в обед. Костя подарил. Мы тогда еще в своем городе жили, и он продал акции теплоцентрали, на которой тогда работал…
— Давай так, — предложила будущая американка, — я возьму твои брюлики и шубу песцовую…
— Из хвостов?
Имелась у Наташи и шуба. Из хвостов песца. Ее купили Наташе, когда молодожены приехали сюда и Косте рассказали, какая в этих краях суровая зима.
Молодой муж ужаснулся:
— Куда я тебя привез, Наташка! Ты же южный житель. Замерзнешь, что я без тебя буду делать.
Тогда и купили шубу. В долги влезли. Такую историю она могла бы рассказать.
Но будущая эмигрантка хотела получить за свою квартиру хоть что-то.
— Не важно. У шубы покрой удачный… А тебе еще полушубок остается и теплое пальто, так что я тебя не обездолю. Неужели тебе в общежитии не надоело?
— Надоело. Но это же мало, то, что ты хочешь взять.
— Пусть тебя это не волнует, — вздохнула Надя, — мой муж достаточно обеспечен, чтобы я не мелочилась. Просто обидно стало: столько лет вкалывать, а мужу вместо приданого и предложить нечего. Хорошо, он знал, на что шел…
Так Наташе квартиру чуть ли не силком и вручили. А потом случилось еще одно удачное для нее событие: их общие с Константином знакомые в Санкт-Петербург уезжали. Квартиру свою продали, а часть мебели Наташе подарили. И образовалось у нее нежданно-негаданно уютное гнездышко.
Погиб любимый муж, и ничего с этим поделать нельзя. Надо жить. Судьба, будто успокаивая, преподносила ей небольшие сувениры. Как бы пыталась смягчить боль утраты по поводу порушенной жизни…
Однажды в церкви она разговорилась со священником. Почему, с надрывом спрашивала Наташа, погиб именно Костя, такой честный и порядочный человек, и почему живет ее сосед-алкоголик, от которого никому на свете ни холодно ни жарко. Пустоцвет.