Чужой муж
Шрифт:
– Какая ты красивая, Сань…
Я немею от эмоций. Беспорядочно переставляя ноги, смотрю в его глаза и внутренне горю.
– Охренеть просто… Бабочка, хрупкая… прекрасная… нежная…
И попавшая в паутину, да.
Яркая вспышка лазерного луча, лишающая зрения. Отключающий разум всплеск адреналина. И целующие уголок моего рта осторожные губы Олега.
Я дура, предательница и последняя дрянь, сама подставляю свой рот и с готовностью встречаю вторжение его языка.
Сама… сама отвечаю. Двигаю своим языком навстречу его,
– Саша-а-а… тшш… тормозим, маленькая…
– О, Господи…
Но я не хочу тормозить!.. Я хочу его поцелуев так, как не хотела никогда и ничего!..
– Давай, я вызову такси и провожу тебя до дома…
– Да… мне домой пора…
Продолжая гладить ладонью мою поясницу, водит губами по виску.
– Иди, предупреди своих друзей, что уезжаешь.
– Хорошо…
Иду, запинаясь, к своему столику. Пьяная от его поцелуев, объятий и голоса. Восхищаясь и ужасаясь этому одновременно.
Быстро со всеми прощаюсь, забираю свою сумку и бегу в холл, где у гардероба меня ждет Олег.
Глава 11.
Олег.
Мозги плавятся, от недостатка кислорода едет голова, а в штанах пожар.
Сука… хочу ее до помутнения рассудка. Сто лет у меня не было таких, как она. Гибкая, упругая, чистая, свежая, как только что сорванный цветок.
И такая честная в своих эмоциях.
– О, Господи… о, Господи… – шепчет, пока зацеловываю ее шею.
Пальцами в волосы мои зарывается, ноготками кожу головы царапает, но робко так, аккуратно, словно больно сделать боится.
– Сашка…
Чувствую, что готова уже. Могу вести ее, куда хочу, делать с ней, что хочу. Но понимаю, что рано. Это ее желание неосознанное. Александра себе этого не простит, еще чего доброго, завтра соберется и умотает к своему Данечке вымаливать прощение.
А я пока не готов от нее отказаться. Одного раза, чтобы распробовать, будет мало. Хочу ее как минимум на пару недель.
Запечатываю ее рот поцелуем и рукой под подол легкого платья лезу. Саня замирает на мгновение, дергается испуганно, стонет протестующе мне в рот, а я этого и добиваюсь. Отрезвить ее немного хочу, чтобы, прийдя домой, отвергнутой себя не чувствовала.
Но ощупать там все успеваю. Упригие стройные бедра и попка, упакованные в капроновые колготки.
Трахну скоро… Так, мышонок, что забыть меня не сможешь никогда в жизни и сына своего в память обо мне Олегом назовешь.
Язычок ее облизываю, губки посасываю, постепенно темп снижая, потому что такси через пару кварталов доедет до ее дома.
– Саша… ведьма маленькая, ты что делаешь со мной?..
– Боже… – в шоке она, пока до конца не понимает, что происходит и к чему мы с ней идем, – Господи Боже мой…
Шепчет сбито мокрыми нацелованными губами, а я уже вижу, как скользят они по моему члену. Неумело, сбиваясь с ритма…
И, бл*дь, чувствую мощнейший прилив желания. До белых пятен перед глазами и боли в паху.
– Ммм, – закусываю губы, зажмуриваюсь и чувствую пальчики ее на своем лице.
Трогает щетину, потом губами ее касается, и мне кажется все, не смогу я ее сегодня отпустить. Но тачка в этот момент плавно останавливается у обшарпанного подъезда, и с переднего сидения доносится голос водителя.
– Приехали…
– Беги, Сань, – велю тут же.
Она растерянно хлопает глазами, в которых плещутся недоумение и разочарование.
– Беги, – шепчу в ухо, – или увезу к себе и трахну.
– Боже… пока!..
Бьющий по горящей роже порыв холодного ветра, хлопок двери, и моя рука, схватившаяся за каменный, гудящий как трансформаторная будка, член.
– Поехали… – велю, глядящему на меня в зеркало заднего вида водиле.
Тот, кивнув каменным еб*лом, разворачивается в тесном дворе и берет курс на элитный жилой комплекс, в котором я живу.
Я же, откинув голову назад, закрываю глаза и сдавливаю переносицу пальцами.
Завтра к родителям съездить надо, давно не был. Отец просил новую воздуховку привести, бабушке – лекарства от сахара и давления. Но перед этим хорошо бы в зал смотаться, а вечером с женой пересечься.
Думаю о чем угодно, только не о Сашкиных губах. Не о ее юрком язычке и аромате чистой кожи.
Вот это повело Олежу!.. Даже не верится.
Пока еду, всерьез подумываю о том, чтобы свернуть по дороге домой куда-нибудь налево. Но… лениво – напрягаться, звонить кому-то, договариваться, ехать… Потом возвращаться…
Нет. До завтрашнего вечера перетерплю.
Однако дома, после холодного душа и двух сигарет я ложусь спать с Александрийским столпом в трусах. За*бись, с четырнадцати лет такого не было. Закрываю лицо сгибом локтя и сам над собою ржу.
Мышонок… мать твою… ты что наделала?.. Взрослый, пресыщенный сексом мужик лежит и мечтает о твоей норке.
Пфф…
Это пздц, но я ныряю рукой под одеяло и, спустив резинку боксеров, обхватываю ствол рукой.
Сказал бы мне кто утром, что Олежа будет вынужден дрочить сам себе, с вертухи дал бы в бубен.
Стыд-то какой!..
Сжимаю его с силой, в очередной раз пытаясь мыслями на что-то другое переключиться, но рука сама начинает совершать поступательные движения. За закрытыми веками происходит полное погружение в виртуальную реальность.
Сашкин запах, вкус ее рта, сладость губ, голос робкий, тихий, взгляд, как скальпель, способный достать до самого нутра.
И фантазии… о норке ее. Влажной, горячей и тесной. Почему-то мне кажется, в ней туго и жарко.
Движения моей руки становятся быстрее, резче и яростнее. Дыхание сбивается на хаотичные хрипы, кожа покрывается испариной. Невыносимое напряжение в паху стягивает тело в тугой лук и, наконец, выстреливает фонтаном спермы.