Чужой, родной, любимый
Шрифт:
Злость пришлось выместить на кофе-машине и блендере. Их жужжание ненадолго заглушило голос Макса, подражавшего в душе Фредди Меркьюри. Раньше это казалось милым. Сейчас откровенно раздражало.
Макс прав, я становлюсь злобной возрастной теткой. И гормональная терапия, спа и отдых на курорте тут не помогут. Мне нужны чувства, положительные эмоции. Жизненно необходимы!
На стол накрывала, почти полностью успокоившись. Одарила Макса любезной улыбкой, поправила галстук. Позволила его цепким пальцам пройтись
– Во сколько сегодня вернешься?
– спросила, давая мужу последний шанс на примирение.
– Мы могли бы сходить куда-нибудь поужинать. Или в кино...
– Ты же знаешь, как я устаю, - поморщился Макс.
– Да и приличных фильмов нет в прокате.
Сделала шаг назад, сложила руки на груди.
– Не хочешь в кино, пойдем в театр.
Макс помотал головой. Поманил пальцем.
– Разреши мне сходить в гости к подруге? Обещаю, не задержусь и буду вести себя паинькой.
– Зачем тебе эти глупые курицы?
– непритворно возмутился Макс.
– Достаточно того, что приходится встречаться с ними на банкетах и презентациях.
– Между прочим, это жены твоих партнеров и акционеров фирмы. И их любовницы, - пришлось напомнить.
– Моих подруг ты отвадил сразу после свадьбы.
Злость вскипела с новой силой. Конечно, простые бухгалтера и секретарши не ровня жене Одувалова. Мне нужно общаться только с дамами высшего света. Так решил Макс. Теперь сам называет их глупыми курицами.
Он осклабился, сверкнув отбеленными зубами, но на меня это не оказало должного эффекта. За годы брака я научилась различать малейшие оттенки его настроения. Улыбка не коснулась глаз, неискренняя и, пожалуй, устрашающая. Похоже, муженек терял терпение.
– Просто приготовь ужин, надень сексуальное белье и зажги свечи, - послышалось новое распоряжение.
– В свою очередь обещаю цветы и бурную ночь.
– Ты снова опоздаешь, и мне придется трижды разогревать ужин, - без всякой эмоциональной окраски произнесла я.
– Мы это уже проходили. И не раз.
– На этот раз все будет иначе, - слова Макса звучали не как просьба, а как угроза.
– Мы - счастливая семейная пара, не забывай об этом. Если у тебя скоро месячные - прими успокоительное. Но не пытайся сорваться на мне. Это чревато последствиями.
Отлично поговорили! Нежелание выслушать сменилось запугиванием. Вот только боюсь ли я?
– Не пытайся меня запугать, - попросила примирительным тоном.
– Это бесполезно. Раздавленного морально человека невозможно шантажировать расправой. Я погибла в тот день, когда вышла за тебя замуж. Анастасии Коваль больше нет. То, что ты видишь - лишь призрак меня самой.
Макс ударил кулаком по столу так, что подскочили солонка и приборы. Кофе выплеснулся из чашки. Глаза мужа налились кровью.
– Чего ты добиваешься?!
– спросил
– Я давно не мальчишка, чтобы вытворять всякие романтичные глупости.
Присмотрелась: действительно, не мальчишка. Как бы Макс ни молодился, не делал модные стрижки, не покупал дорогой одежды, не посещал тренажерку, годы берут свое. Когда-то шикарные русые волосы поредели, на висках появились проплешины. Невзирая на все усилия, живот нависает над пряжкой ремня. Богатырский рост остался прежним, но сутулость из-за сидячего образа жизни все же бросается в глаза.
Но это не главное. Стареть вместе с любимым, не замечать его недостатков, не обращать внимания на новые морщинки - что может быть прекраснее?
Только не с Максом. В нем и прежде проглядывали характерные черты собственника. Но с годами они переросли в маниакальное желание властвовать над всеми и над всем. Он покупает людей, делает своими игрушками, нисколько не считаясь с их личными стремлениями и порывами. Манипулирует, крутит, унижает...
Такого человека невозможно любить. Слишком многое я про него знаю.
– Давай разведемся.
– Мой голос звучал уверенно, как никогда.
Макс поднялся, угрожающе навис.
– Не смей даже заикаться об этом!
– взревел и замахнулся.
– Развод - это пятно на карьере, свидетельство моей неполноценности! Не позволю сделать из себя посмешище, слышишь?!
– Поднимешь на меня руку, и я покончу с собой, - произнесла, не дрогнув.
– Карьера для тебя важнее чужого счастья, понимаю. Но не жди, что смирюсь.
Макс метнулся к двери. По пути схватил плащ и чемодан. Уже на пороге обернулся и бросил:
– Сегодня в восемь! Утри нюни и притворись хорошей девочкой. До вечера!
Дверь захлопнулась, щелкнул замок. Стены сомкнулись надо мной, лишая кислорода.
Осела на пол, зарывшись пальцами ворс ковра. Всхлипнула, отлично осознавая, что помощи ждать неоткуда. Вся моя жизнь - грубый фарс. Нет ему конца и края...
Убежать - не получится. Макс умеет расправляться с непослушными. Пожаловаться подругам? Не поверят, еще и скажут, что зажралась. Их-то такая жизнь устраивает...
Меня - нет! И с этим что-то нужно делать!
Ну же, Настька, думай! Ты же умная взрослая женщина. Или мозги от безделья совершенно заплыли?..
Мне нужен ребенок! Родной человек, которому я не буду безразлична. Который будет любить и ценить искренне, не требуя полного подчинения.
Шмыгнула носом, подошла к зеркалу. Растрепанные волосы похожи на спутанный ком медной проволоки, бледные щеки, скорбно опущенные уголки губ. Лишенные блеска карие глаза смотрят уныло. Затравленное выражение лица не способны изменить даже высокие скулы и чуть вздернутый любопытный нос. Тридцать шесть, а выгляжу на все сто. Не процентов - лет...