Чужой след
Шрифт:
— Ты понимаешь, дурья голова, чем все это пахнет? Это будет каюк всему делу и тебе каюк! Иди быстрей! Я сам бы пошел, да ведь ты знаешь — у меня через полчаса встреча с этим самым жирным бобром. Если мы его сегодня не обдерем, то такого случая не будет. Иди!
Зотов торопливо побежал в лес по тропинке, ведущей к станице Каширской…
…Профессор Качемасов быстрым, легким шагом шел по лесу. Крупные голубые колокольчики и белые ромашки качались под легким ветерком. В сочной трапе белыми звездочками сияли цветы земляники. Но профессор словно не замечал всех этих лесных красот.
На небольшой полянке профессор замедлил шаги. Ему было жарко, сердце билось тревожными, торопливыми толчками, липкий пот заливал лицо.
Качемасов вытер лицо платком, окинул полянку рассеянным, невидящим взглядом и не то прошептал, не то простонал:
— Что мне делать? Как мне поступить?
Словно в беспамятстве, он снова осмотрелся вокруг. Над крупными лесными цветами вились разноцветные бабочки. Неподвижно, словно задумавшись, стояли кусты орешника.
Вдруг сонную лесную тишину разорвал резкий, отрывистый треск. Мимо профессора с визгом пролетела пуля.
Качемасов обернулся.
— Какой там дурак стреляет? — крикнул он.
Снова грянул выстрел.
— Куда вы стреляете? Здесь люди! — снова крикнул профессор.
Сзади затрещали ломаемые кусты и кто-то вскрикнул.
«Испугался, подлец… Охотник липовый!» — подумал профессор и снова зашагал вперед.
На дороге он остановил первую попавшуюся машину, идущую в Каширскую, и сел в кабину к шоферу.
Глава 24
В небольшом кабинете, капитана Зайченко было прохладно и так тихо, что ясно слышался еле внятный шорох листьев за окном. И Надя, и капитан, и Белявин выжидательно смотрели на майора Величко. А майор молчал, задумчиво поглаживая свой высокий лоб и выпуская изо рта густые клубы дыма.
— А теперь у меня есть вопросы! — наконец проговорил он. — К вам, лейтенант…
— Я вас слушаю, товарищ майор! — насторожился Белявин.
— Скажите, вы видели когда-нибудь этого человека?
Величко достал из внутреннего кармана пиджака какую-то фотографию и протянул ее Белявину.
С фотокарточки весело и открыто улыбался широколицый человек средних лет. Николай пытался припомнить, где он видел это простое, круглое лицо с чуть вздернутым носом и полными губами…
— Диверсант! Убитый диверсант! — вдруг выкрикнул он.
Майор спокойно, чуть грустно кивнул годовой и снова полез в карман.
— А теперь смотрите и вы, Надя! Знаете вы этих хлопцев?
Он положил на стол две маленькие фотографии молодых людей. И Надя, и Белявин долго с недоумением разглядывали незнакомцев, Один из них походил на цыгана — черный, тонколицый, с большими яркими глазами. У другого было ничем не примечательное задорное лицо хорошего, смекалистого русского парня.
— Я их не знаю! — решительно сказала Надя.
Величко снова кивнул головой.
— На первой фотографии воспроизведен доцент Московского государственного университета Алексей Павлович Демидов, — ровным голосом сказал майор Величко.
— Что!? Как!? — одновременно воскликнули пораженные Николай и Надя.
— Да, это доцент Демидов, — грустно кивнул головой Величко. — А эти незнакомые вам хлопцы — студенты третьего курса Зотов и Струев. Оба они сейчас на каникулах, в родных местах — Зотов в маленькой сибирской деревушке, около Иркутска, а Струев — в Молдавии…
— Позвольте, Федор Иванович! — воскликнул удивленный Николай. — Неужели? Да ведь это чудовищная жестокость! Значит, доцент Демидов убит? А тот, кто сейчас выдает себя за Демидова, это…
Майор вздохнул.
— Да, факты говорят, что Демидов убит… Письмо и карточка, которые вы нашли в ручье, были посланы матерью убитого Натальей Николаевной Демидовой… Фотографии, которые вы сейчас видите, привезены мною из Москвы. Сейчас дело стало ясным, нужно действовать…
— Значит, трое диверсантов спустились на парашютах с самолета по сигналу резидента иностранной разведки, — подрагивающим от волнения голосом проговорил Белявин. — Они убили доцента Демидова, один из них присвоил его документы, а двух других выдал за московских студентов…
Майор одобрительно кивнул головой.
— Невозможно! Никак не могу поверить! — воскликнул капитан Зайченко.
— Ваши возражения, капитан? — тихо спросил Величко.
— Возражения!? Да их тысячи! — забасил Зайченко. — Вот первое — паспорт Демидова. Ведь в паспортах наклеиваются фотографии…
— В числе диверсантов — опытный фальсификатор документов. Он наклеил на паспорт Демидова свою фотографию и воспроизвел на ней недостающую часть печати. Как вам известно, тонкую фальсификацию можно обнаружить только в специальной лаборатории. Да, диверсанты расстреляли доцента Демидова возле родника. Затем они обыскали карманы убитого и при этом второпях допустили оплошность — обронили в ручей письмо и вложенную в него фотографию… Все излишние документы и записки они тут же сожгли на костре. Меня этот костер, разложенный возле родника, сразу же заставил насторожиться… Убитого они выдали за парашютиста.
— Какой ужас! — прошептала Надя.
— Ерунда! Беспочвенная фантазия! — загорячился капитан Зайченко, Вскочив с кресла, он торопливыми шагами принялся мерить Кабинет. — Проводником экспедиции работает проверенный человек — Пелипенко! Он встретил Демидова и студентов. Он провел их по горам. Он присутствовал при стычке с парашютистом. Он…
— Он — резидент иностранной разведки, неуловимый «Сириус-семь», — перебил Зайченко майор Величко.
Капитан остановился и на мгновение замер широко открытым ртом.
— Позвольте, позвольте, товарищ майор! — развел он руками. — Это — необоснованное предположение! Откуда же там, за рубежом, могли знать, когда и кого именно надо направить к нам? Ведь Демидов и студенты прибыли незадолго до высадки диверсантов.
— «Сириус-семь» знал заранее о прибытии Демидова. Он его встречал. Он дал по своей рации шифровку за границу…
Капитан удивленно раскрыл глаза и с размаху опустился в кресло.
— А профессор Качемасов? — наконец нашелся он. — Ведь профессор Качемасов лично знает Демидова. Почему же он молчит?