Чужой: Завет

Фостер Алан Дин

– Так что это было? Что случилось? – Теннесси быстро сменил тему. – Дайте угадаю. Мать забежала в кибернетический гальюн, и мы на что-то налетели, пока она избавлялась от лишних байтов?

На лицах Розенталь и Коула мелькнули улыбки, но никто не рассмеялся.

Довольный возвращением разговора к техническим проблемам, Орам предоставил объяснение Уолтеру.

– Корабль подвергся удару волны заряженных частиц, засечь которую сенсорами дальнего радиуса действия оказалось невозможно из-за плотного облака излучающих частиц в непосредственной близости к нам. Вот почему волна была обнаружена только тогда, когда она нас уже почти полностью охватила. Образно выражаясь. Волна ударила, прежде чем корабль успел втянуть коллекторы, и мы получили полный заряд. Если бы мы…

– Почему ты не следил за датчиками? – сердито прервал его Орам. – Ведь вы с Матерью здесь именно для этого?

– Это верно, – признал Уолтер. – И еще для многого другого. У меня нет оправданий, только объяснение. Все системы слежения были включены и полностью работоспособны. Я, как обычно, занимался обслуживанием. Однако не существует прецедента или процедуры для обнаружения или противостояния заряженным частицам, присутствие которых маскируется другими схожими полями. Предполагалось, что в глубоком космосе вероятность подобного сочетания окажется слишком незначительной, чтобы представлять угрозу, – Уолтер сделал небольшую паузу. – Очевидно, предположения были ошибочными. Или же, если мы отвлечемся от технического языка, нам не повезло.

– Уолтер прав, – поддержала синтета отзывчивая Фарис. – Нам не повезло. Даже лучшим пилотам порой не везет, – она улыбнулась Уолтеру. – Или лучшим синтетам.

Подобное Орам принимать отказывался.

– Нет-нет. Я не верю в удачу, добрую или злую. Глубокий космос – последнее место, где стоит полагаться на удачу. Я предпочел бы, чтобы мы были способными и предусмотрительными, а не удачливыми.

Его жена пожала плечами и сложила руки на груди.

– Я уверена, что создатели «Завета» приняли это во внимание, когда составляли и настраивали программы корабля.

– Поиск виновного – если это можно так назвать – ни к чему хорошему не приведет, – всегда можно было положиться на Теннесси, если требовалось вернуть разговор в нужную колею.

Поняв, что дальнейшие обвинения бессмысленны, Орам решил принять объяснение, хотя бы и неудовлетворительное, и двинуться дальше. Эту проблему он сможет обсудить с Уолтером позже, когда будут приняты остальные важные решения и предприняты нужные действия. Обсудить – и подготовить доклад по происшествию для отправки на Землю. А пока что он заговорил о другом:

– Нам осталось… сколько, восемь циклов перезарядки, прежде чем доберемся до Оригаэ-Шесть? Так давайте этим займемся. Порванные участки коллекторов нужно починить или заменить, это же относится ко всем остальным повреждениям. Все основные модули должны работать, прежде чем мы совершим новый прыжок.

Последовала неуютная тишина. Орам чувствовал, что остальные снова ждут, что он скажет что-то еще. Что-то совсем другое. Но что? Карин пыталась подсказать выражением лица, но даже ради спасения жизни он не смог бы понять, на что она намекает.

Это было в некотором роде странно, но то, о чем думали все, кроме Орама, высказал Уолтер.

– Следует ли назначить время погребальной церемонии, сэр? Для погибших?

И это все? Нет, частично Орам понимал и даже разделял эти чувства, но руководила его действиями прагматичная, деловая сторона сознания.

– Сначала следует заняться необходимым ремонтом, – ответил капитан и добавил: – Я с не меньшим уважением отношусь к ушедшим, но больше забочусь о живых.

Несмотря на то что служба безопасности формально находилась под командованием капитана, она пользовалась некоторой степенью независимости, которой не было у прочих сотрудников. И как представитель этой службы Лопе никогда не стеснялся высказывать свое мнение.

– Мы только что потеряли сорок семь колонистов и нашего капитана, – сказал он мрачным голосом. – Это еще предстоит осознать.

Раздраженный возражением сержанта, Орам повернулся к жене. В этот раз она не тратила время на бессловесные намеки.

– Он прав, Кристофер.

Орама это не убедило.

– А если мы не займемся ремонтом как можно скорее, то можем потерять вообще всех колонистов, – он оглядел комнату. – Перспектива, дамы и господа. Большее благо – большему количеству, и нечего тут кругами ходить.

На шутку никто не отреагировал, и Ораму стало еще больше не по себе.

– Нам нужно что-то организовать хотя бы для капитана Бренсона.

То, что протест, пусть и в такой мягкой форме, пришел от обычно готового поддержать Теннесси, только заставило Орама занять еще более жесткую позицию. Или он установит свою власть здесь и сейчас, или его решения будут постоянно оспариваться на протяжении всего оставшегося пути. Возможно, время для подобного поступка было не идеальным, и предмет спора не слишком годился, чтобы настаивать на своем, но не Орам выбирал обстоятельства, а они – его.

– Нет. Это не прения. Решение принято. Я не вижу причин для продолжения дискуссии.

Его жена опустила взгляд, испытывая неловкость за мужа. В то же время она отчетливо понимала, что худшее, что она могла сейчас сделать для его авторитета – это поддержать команду. Поэтому она молчала.

Дэниелс выбрала именно этот, едва ли не самый неловкий, момент, чтобы присоединиться к команде. Никто ничего не сказал, и так было лучше всего. Сначала – дело, утешения и скорбь – потом.

Дэниелс выглядела разбитой, напряженной. Заняв место рядом с креслом, чья пустота бросалась в глаза, она переводила взгляд с одного человека на другого. Но когда заговорила, голос был твердым.

– Модуль с оборудованием для терраформирования в порядке, хотя… хм… досталось соединительным распоркам. Не могу сказать точнее без осмотра за пределами корабля.

– Я могу сделать это удаленно, – заверил ее Уолтер. – Если бы произошло что-то серьезное, Мать бы уже сообщила.

Дэниелс кивнула.

– Мне еще нужно проверить крепления тяжелых механизмов и техники. Мелочь меня не беспокоит: если что-то сорвалось, мы просто вернем все на место. На мониторах в ангаре не видно повреждений, но я хочу убедиться лично. Тряхнуло нас весьма крепко.