"Чужой"
Шрифт:
– Да, все купил. Строго по списку. Сумка в багажнике... мы сами отнесем в дом!
Тимофеевна ушла в дом, а мужчины остались стоять у машины.
– Значит так, Дмитрий, - улыбка мигом со шла с лица отставного военного.
– Я тут кое у кого справки навел... Мимо Выселок, опять же, проезжал - когда в город ехал, и обратно - тоже. Дело, скажу тебе, серьезное... нешутейное! Там несколько строений сгорело. Есть жертвы... пока говорят о троих погибших в перестрелке и одном сгоревшем заживо. Еще несколько человек ранены или имеют серьезные ожоги. Так что хорошего во всем этом - мало...
– Ну так а я о чем, - хмуро отозвался Краснов.
– Вот же влип... сам виноват!
– Ладно, казниться потом будешь. Я уже сказал, что хороших новостей мало, за исключением, разве что одной. Я от своего источника узнал, что никого из нападавших задержать не удалось...
Краснов - сам не ожидая от себя такого - перекрестился.
– Вот, вот...
– Татаринцев покачал головой.
– Если выскочишь из этой истории, обязательно сходи в церковь и поставь свечку!
– А какие версии касательно того ЧП имеются?
– Я всю дорогу держал включенным радио, настроенное на нашу местную УКВ станцию. Новости - каждые полчаса...
– И что говорят?
– Краснов уже едва сдерживал себя.
– Единственная версия, которую озвучила пресс служба нашего милицейского главка, звучит так...
– Татаринцев отогнал взмахом руки назойливого шмеля, потом продолжил.
– Версия у них такая, Дима: в Выселках минувшей ночью имело место "разбойное нападение". А все случившееся - дело рук преступной группировки, специализирующейся на дорожном рэкете, на нападении на водителей дальнобойщиков...
– Гм...
– у Краснова в этот момент слегка отлегло от сердца.
– Типа - разбой на дороге, так?
– Да, есть такая версия. Других подробностей разузнать пока не удалось... Кстати, я заезжал к твоим. Как раз за час до моего приезда твой отчим из рейса вернулся. Ну так мы посидели, попили чайку, поговорили...
Краснова бросило в холодный пот.
– Ты, Николаич... надеюсь, ты не выдал меня?
– Я бы тебя не только выдал, но и лично выпорол бы!
– сказал Татаринцев.
– Всыпал бы как следует, хотя ты уж взрослый парень... кабы в этом был бы хоть какой то толк. Ничего я им не сказал!
– Спасибо, Николаич... Я твой вечный должник!
– Единственно, что я матушку твою предупредил...
– Э э... о чем предупредил?
– Я ей сказал, что ты, племяш, все это время... начиная с субботы, был здесь, на нашем хуторе! Но это так... на самый крайний случай! Сейчас полезно держать язык за зубами! И ты сам заруби себе на носу: ты минувшей ночью никуда и ни с кем не ездил! И ни в чем т а к о м не участвовал! Ясно тебе?! Ты меня хорошо понял?
– Понял, - хмуро сказал Краснов.
– А вот что с этой делать?
– он кивнул в сторону дома.
– Ума не приложу.
– Что нибудь придумаем. Надо погодить, пусть сначала оклемается. Потом посмотрим, что за птица. Я, Дима, на всяк случай и документики твои захватил!
– Татаринцев хлопнул ладонью по барсетке, прикрепленной к поясу.
– И мобильник - тоже! Но учти... никаких звонков! Никаких "эсмээсок"! Соблюдай полное "радиомолчание"! Это в твоих же интересах...
Он достал с заднего сидения средних размеров сумку и вручил ее племяннику.
– Отнесешь в дом и передашь Тимофеевне! По любому, Димка, ни сегодня, ни завтра я тебя отсюда не отпущу. Побудете покамест здесь; заодно и к этой девице попристальней присмотримся.
Глава 3
Тахир вынужден был задержать в дядином офисе еще на некоторое время: приезжали Мансур Джейкуев и еще один таджик арендатор, чьи дом и уличное кафе были уничтожены огнем пожара. Эти двое пробыли у Сайтиева старшего довольно долго, не менее полутора часов. Тахир не присутствовал при самом разговоре, он находился рядом, в соседнем кабинете, который они с Ильясом делят на двоих. И только после того, как таджики уехали, дядя, перекинувшись несколькими короткими репликами с племянником, велел тому отправляться в Каширский район и лично допросить раненого во время перестрелки в Выселках русского, которого вывезли с места событий и спрятали у надежных людей.
Тахир взял с собой лишь одного человека - Ваху. Это тот самый парень, которому досталось в пятницу, когда какой то "отмороз", какой то хлопец из местных, разбил во время драки на дискотеке об его голову бутылку с шампанским. Но ничего, ничего... они за все заплатят. У Вахи - он тоже родом из Хасавюрта, акинец - голова крепкая, и сам он - как молодой дубок. Врач в травмопункте обработал раны, наложил с полдюжины швов. У Вахи, который уселся за руль, и сейчас на лбу, повыше правого глаза, белеет полоска пластыря. Но это мелочь, пустяк. Через неделю две эти царапины окончательно затянутся, заживут. А вот тому, кто это сделал, тому, кто кидается, как зверь, на нормальных людей, пришедших в ДК культурно отдохнуть, потанцевать с девушками... будет ему - "кирдык". Вообще без головы останется. Зачем русскому "отморозу" башка, если в ней нет мозгов?!
Дядя Руслан, правда, ввел запрет на всякие разборки с местной молодежью. Не надо, сказал он, обращать внимание на этих шавок. Собаки лают, караван - идет. В крайнем случае, - сказал Сайтиев старший - можно будет наускать на русскую гопоту, на скинов и прочих бритоголовых молодчиков милицию, прокуратуру, правозащитников и прессу.
Умом Тахир соглашался с дядиными доводами: в интересах их общего бизнеса следует покамест вести себя осторожно, аккуратно, не давать повода для шумных разбирательств. Но ведь эти свиньи, - особенно русские "нацики" - вконец распоясались! Они сами провоцируют "инородцев", то нападая на "чурок" исподтишка, то - сбиваясь в стаи - лезут в открытую, назначают "стрелки", набрасываются сообща на базарных торговцев или на тех, кто делает за копейки самую черную работу!.. А потом сами воют, скулят от страха, когда на разборы приезжают настоящие мужчины и режут их, как глупых баранов...
Было около трех пополудни, когда они добрались до места. Серый "лендкруизер", за рулем которого сидит Ваха, свернул к комплексу бывшей колхозной фермы, строения которой последние лет десять были в сильном запустении и теперь нуждались в основательном ремонте. Он затормозил возле старой кирпичной водонапорной башни, рядом с которой их дожидался один из двух кунаков, которым было поручено привезти сюда и допросить русского парня.
– Салям алейкум, Тахир! Де дик дойл!
– Дукх вахийл, Саид!
– поприветствовал Сайтиев кунака, выйдя из салона.
– Как здоровье твоего отца, уважаемого Товсултана? Как твоя семья?