Цицерон. Поцелуй Фортуны

Ильяхов Анатолий

Наставник оглядел насторожившихся ребят.

– Вам судить героев этой истории, – произнёс он, – но дослушайте меня. Неприятель снял осаду и отступил, после чего командира той самой ночной стражи обвинили в измене. Он не спас воинов, взывавших о помощи, его ожидала смертная казнь. Однако судьи не посмели вынести приговор и приняли предложение главного судьи – положиться на волю богов… Принесли «вазу правосудия», бросили в неё два черепка, на которых должны были быть надписи «жизнь» и «смерть»… Как вы думаете, что было дальше?

Кто-то из учеников предположил, что обвиняемого заставили тянуть «божественный жребий». Остальные

его поддержали – все, кроме Марка. Он же уверенно заявил:

– Дело непростое. Судьи не могли вынести смертный приговор командиру, поскольку он выполнял приказ. Кто-то скажет, что в таком случае следовало бы наказать коменданта. Но и такое решение не имело смысла. Прежде всего виноваты в собственной смерти воины, позволившие врагу себя пленить. И они уже наказаны, их убили враги. Скорее, судьи на обоих черепках написали слово «жизнь»… Я делаю такой вывод.

– Но разве судьи тем самым не нарушили закон о чистоте судебных решений? – попытался вмешаться наставник.

Марка это только подзадорило.

– На месте обвиняемого командира – продолжил он, – я бы оправдывался так: «Уважаемые судьи! Я настолько уверен в вашей добросовестности, в вашей честности и желании соблюдать законы предков, что попрошу кого-нибудь из вас вытянуть один черепок. Не читать его и никому не показывать. Другой же черепок я принимаю не только как ваше справедливое решение, но и как волю богов». Я уверен, что судьи, посовещавшись, оправдали бы обвиняемого.

…И Марк снова ощутил себя триумфатором…

Когда пришло время прощаться с учениками, Красс оглядел каждого из них долгим взглядом, словно запоминая их лица, и произнёс напутствие:

– Я расстаюсь с вами, и от этого в душе моей печаль. Надеюсь, что, когда вы повзрослеете, мне не придётся сожалеть о затраченном на вас времени. А пока вы юны и беззаботны, продолжайте питаться науками. Добрые знания украсят вас в счастье и послужат убежищем и утешением в горе и лихолетье… И в старости принесут усладу…

* * *

В юные годы у Цицерона было много кумиров, в их числе – Публий Корнелий Эмилиан Сципион, легендарный полководец, прекративший войну Рима с Карфагеном. Но Марка поражали не героические истории, а отношение победителя к противнику. Хоть с карфагенянами Сципион и поступил жестоко, в Испании он отказывался делать рабами местных жителей, хотя Рим в них остро нуждался. Предложил ремесленникам трудиться на римскую армию, обещая свободу и неприкосновенность имущества и жилья. Позиция римского военачальника многим показалась непривычной, но оправданной, выгодной для обеих сторон.

У Сципиона было немало других достоинств. Немало молодых римлян, готовясь к служению Отечеству, воодушевлялись его деяниями. В Риме и других городах республики образованные и рассудительные граждане объединялись в своеобразные кружки друзей Сципиона. Одни с энтузиазмом описывали его военные подвиги, сочиняли эпические поэмы, другие собирали его речи и декламировали их на злобу дня. Вихрь всеобщей влюблённости в легендарный образ Сципиона Африканского захватил римлян разного возраста и политических убеждений.

Марк Цицерон не остался в стороне, но, слушая восторженные речи участников патриотических встреч, он обращал внимание и на другие моменты биографии Сципиона. К своему удивлению, Марк узнал, что его герой часто говорил о счастье римского народа, о необходимости высокой нравственности в гражданском обществе, о судебной справедливости и ответственности всех и каждого перед законом. Напрашивался вопрос: почему его мечты не осуществились?

Из общения с мудрыми наставниками Марк Цицерон понял: одно дело – знать, что такое счастье, а другое – знать, как его добиться, и постараться сделать так, чтобы его хватало на всех. Разве не правда, что один ищет счастье в весёлых развлечениях и роскоши, а другой – в честолюбивых должностях, в толпящихся вокруг клиентах либо в науках, в славе полководца или оратора?

Цицерон надеялся, что он с друзьями приблизит мечту Сципиона. Необходимо лишь найти единомышленников – честных, мужественных и справедливых.

Побеждённый победитель

В конце II века до нашей эры, после Карфагена, римляне обратили взоры на Восток, где малоразмерные государства с греческим населением, полисы, безуспешно пытались освободиться от гегемонистских настроений македонского царя ФилиппаV. Собственных сил не хватало, и они попросили вмешаться Рим. Римский Сенат вошёл в положение греков и вскоре направил в Грецию легионы Тита Квинкция «для защиты свободы населения». Македонии объявили войну на том основании, что Филипп намерен возродить империю Александра Великого в прежних границах. После ряда сражений Македония приняла унизительные условия Рима и забыла думать о Греции как о собственной вотчине.

Население греческих городов радостно отмечало это событие. В Коринфе прошли знаменитые всегреческие Истмийские игры с участием конных колесниц, сильнейших атлетов Греции, известных поэтов и музыкантов. На играх присутствовал почётный гость – Тит Квинкций. Обратившись к собравшимся грекам, он сказал:

– Отныне все народы, прежде подвластные Македонии, получают свободу! Все города Греции освобождаются от податей македонскому царю и с этого времени могут жить по собственным законам.

Ликованию греков не было предела. Радость в домах и на улицах городов не иссякала много дней, изливаясь в торжествах, благодарственных рассуждениях и речах, обращённых к Риму и римлянам. Но с этого момента греки решали все свои проблемы через посредство Рима. Из городов ушли македонские гарнизоны, их казармы заняли римские воины. Греческие власти избирались с одобрения римского наместника, а неугодные Риму в должностях долго не удерживались. В наследство от Греции римляне получили доступ к старинным колониям греков в Малой Азии, а Сирия и Египет потеряли независимость. В итоге Восточное Средиземноморье обрело нового господина – Римскую республику.

* * *

С этого момента древняя культура Эллады начала распространяться на территории Римской республики. В страну потекли нескончаемые потоки образованных греков – рабов и свободных граждан, одним только своим присутствием повышавших уровень интеллигентности римского общества.

Но в Греции актёры, врачи, педагоги, художники, поэты, архитекторы и ваятели пользовались заслуженным уважением и почётом. Римляне же считали эти профессии недостойными, служащими лишь средством к существованию. Даже мудрейший политик и писатель Марк Порций Катон Старший призывал к изгнанию греческих врачей из Рима «как тайных отравителей».