Циферщик
Шрифт:
— Жри. Ты понимаешь, что прошло ещё слишком мало времени? От меня только недавно отстали, и то неизвестно насовсем или нет. Если мы хотим жить, нам нужно быть очень осторожными.
Игорь поставил остатки курицы разогреваться в микроволновку, показался на том самом пороге, с которого не так давно Кате пришлось вытирать лужу его мочи. Он, уже не улыбаясь, смотрел на неё.
— Я вижу, — ты очень осторожна. Так осторожна, что осторожно носишь ЕЁ серьги!
В тот день, когда было решено везти Игоря в реабилитационный центр, Катя вместо этого приехала в один из тихих, удалённых спальных районов города. Привела брата в маленькую квартирку в одном из одинаковых,
Карина Гусева была одной из её «подружек» по студенчеству, и, действительно, её отец владел тем самым центром, в который должен был попасть Игорь. Но Екатерина решила по-другому. Одногруппница сначала наотрез отказалась записывать в пациенты человека, который даже ни разу не перешагнёт порог клиники. Но, в конечном итоге, прониклась слезливой ложью Кати, что, на самом деле, её брат абсолютно нормальный человек, но её отец постоянно третирует, унижает и даже избивает сына. Наверное, потому что сын, а не дочь, остался с матерью. Катя уверила её, что очень боится, как бы отец не убил или не нашёл другой способ избавиться от брата. Например, через свои связи посадил его в тюрьму или в психушку, в самую настоящую, где из него сделали бы зомби. Доверчивая, наивная и откровенно глупая Карина лишь моргала накладными ресницами и, поверив в этот бред, согласилась принять в стационар пациента-призрака. Какой бы она дурёхой не была, но статус дочки хозяина центра помог ей занять руководящую должность.
Всё прошло как по маслу. Катя предупредила её, что, если приедет отец, тянуть время и немедленно позвонить ей.
Екатерина возвращалась домой в состоянии невероятного эмоционального подъёма. Её план удался без сучка без задоринки. Теперь у неё был собственный, привязанный на цепь монстр. Осталось лишь провернуть тот безумный, изощрённый план, который она задумала месяцы назад. И её брат становился лучшим инструментом для этого.
По приезду Игоря из лечебницы, Катя в первый же день стала снижать дозировку его таблеток. Вскоре, её брат полностью прекратил их приём. Начал приём других, которые давала ему Катя. Из-за них шло лишь обострение его болезней. Но в то же время, с ними он легче поддавался внушению и программированию его нездоровой психики на полное послушание своей сестре, путем формирования в его мозгу беспрекословного авторитета сестры — как единственной, кто его понимает и принимает таким, какой он есть. Кроме того, Катя убедила брата в том, что только она знала, как будет лучше для Игоря и как им сохранить его свободу и безопасность, не ограничивая его тёмные желания.
Сестра много говорила с ним, повторяла одни и те же фразы многократно, вколачивая их в его больное сознание. Поначалу, он отказывался признавать, что его тяга к насилию, смерти и извращениям так же сильна, как раньше (всё-таки, лечение в больнице принесло некий результат), и от того, что сестра снимала эти психологические ограничения, Игорь страдал. Это выражалось в страшных ночных кошмарах, где он был в роли жертвы. Со временем, его роль во снах поменялась на противоположную, и он уже не видел в них абсолютно ничего страшного, а даже наоборот, — находил их вполне приятными.
В то же время, Екатерина проговаривала и заставляла его выполнять действия, прописанные в придуманном ей сценарии. Ей нужно было, чтобы отец согласился перевести его в тот центр, а значит, Игорь должен был играть роль, проявлять странности, которых у него никогда не было. Например, клептоманию на мойке. Или приставания к их домработнице, которая, на самом деле, не вызывала ни малейшего интереса у Игоря. Объектами его вожделения, его мании, были молодые девочки от тринадцати лет и старше.
Спектакль сработал. Игорь вышел из-под внимания отца, получил железное алиби на случай, если он попадёт во внимание органов, и обрёл полную свободу действий. Отец не выполнил своего намерения навестить сына в выходные. Да и вообще, старался не говорить о нём, удовлетворившись рассказом Кати, что там очень неплохо, и Игорь обязательно получит самый хороший уход и лучшую профессиональную помощь. Отца, похоже, полностью устраивала отдалённость сына-психопата от их спокойной и размеренной жизни. А раз уж там ещё были хорошие условия, то о чём вообще говорить? Пусть бы только оставался там подольше.
Екатерина уже начала обдумывать следующий этап, очень важный этап своего плана, который нужно было хорошо срежиссировать и идеально выполнить. А ещё, нужна была подходящая цель.
Цель нашлась в ЦУМе. Когда Катя уже направлялась к выходу, взгляд её голубых глаз заметил свою старую подружку. И Катю словно окатили ведром ледяной воды. Это — она.
Но монстр, пусть даже на короткой цепи, почувствовав возможность охоты, всегда воспользуется ей. Так случилось и с Игорем. Сестра не приходила к нему несколько дней. На неё навалилась куча дел и она пока не разработала новый стоящий сценарий. Раздался звонок её мобильного, в трубке она услышала рыдающий голос брата:
— Катя, Катюша, прости! Прости! Я виноват, я виноват! Приедь, пожалуйста, я умоляю тебя! — Отец находился рядом, Игорь говорил громко, поэтому Катя, ничего не отвечая, сбросила звонок.
С очень дурным предчувствием, но с полной уверенностью, что её ожидает, как минимум, неприятное зрелище, Екатерина постучала в дверь квартиры. Брат с порога упал ей в колени, рыдая и вереща. А на улице стоял тёплый сентябрьский день, светило солнце, играли, смеясь, дети во дворе. Катя надеялась, что Игоря никто не услышит, потому что все либо на учёбе, либо на работе. Да ладно, не так уж и громко он визжал. Ничего страшного. Она втащила его в квартиру. Тот лебезил, как нашкодивший пёс, и уже не плакал, а только всхлипывал, ползая в её ногах. Этот эффект от её психологического давления на брата не мог ни радовать. А вот то, что она увидела в комнате, радовать не могло совершенно.
На ковре лежал труп девушки. Кровь, натёкшая с неё, пропитала весь ковёр. Она лежала лицом вниз, джинсовая юбка была сбита, трусики порваны, зеркало, встроенное в шкаф, забрызгано кровавыми разводами, стекавшими вниз. Катя смотрела на труп, пытаясь найти в себе правильные эмоции, но не могла. Всё казалось нереальным, но она отметила, что в голове сразу загорелся нужный алгоритм действий, необходимый для сокрытия преступления. Кате казалось, что она наблюдает за всем со стороны. Она словно играла в интерактивный квест, где ей нужно просто выбрать самое эффективное его решение.
— Она кричала? — тихо и безэмоционально спросила Катя.
— Я держал её рот закрытым. Боже, я не думал, что это всё так страшно! Она была такой милой, я думал просто погулять с ней! Мы зашли, чтобы я скинул куртку, и тут всё, как в тумане… Что же теперь делать, Катюша, что делать? — девушка посмотрела на своего брата, на лице которого приметила высохшую чужую кровь, обратила внимание и на следы крови на руках. Но особенно поразило её это лицо. Игорь напоминал ей нашкодившего маленького мальчика, который понимает, что совершил плохой поступок и теперь боится наказания. Его слабость добавила Кате сил и уверенности.