Цифромагия. Исполнитель
Шрифт:
— Я всего лишь был в игре, — тихо твердил он, слегка покачивая девушку, словно пытаясь убаюкать. — Просто дольше, чем обычно. Но она сказала, что в этом нет ничего плохого. Эликсиры Брутуса не позволят мне ослабнуть. Лучше расскажи, как ты.
— Все по-прежнему, — Алена немного успокоилась, пожала плечами, глядя в окно. Было пасмурно и ветрено, вдалеке, на серой громаде отвалов, белели редкие мазки снега.
«Осень здесь не меняется, — с оттенком ненависти подумал Матвей. — Такая же холодная и голая».
— Хотя… — девушка
— Тоже игроки?
— Нет. Они… вообще не люди. Низкорослые, очень широкие и мускулистые. Будто гномы. Не меньше пятидесяти, и у всех совершенно мертвый взгляд, кроме их главного.
— А ведь это действительно могут быть гномы, — сказал Матвей, вспоминая услышанное после возвращения из «Брокен Ворлд». — Ведьма вытащила их из игры и превратила в своих слуг.
«Если это так, то она вселила цифровые сущности гномов в чьи-то тела, — от этой мысли ему стало плохо. — Тела обычных людей… У которых были семьи, дела, мечты…»
Вслед за дурнотой накатила еще одна волна ненависти — на этот раз смешанной со страхом. Эта женщина с металлической ногой, внешне больше всего похожая на городскую сумасшедшую, обладает невероятной силой, ставит перед собой множество непонятных обычному человеку целей и ради их достижения готова на все…
«Деревья рубят — щепки летят…» — невольно подумал Климов.
— Но гномы — не главное, — вновь заговорила Алена. — Позавчера в лаборатории появился колдун с несколькими чудовищами. Они были похожи на кротов, только огромные, больше тигра…
— Кроты… — Матвей прищурился. — Знаешь, ведьма говорила мне, что хочет расширяться. Видимо, для этого ей и нужны кроты-гиганты и гномы. Одни копают, другие строят…
Неожиданно Алена снова расплакалась.
— Что такое?.. — растерянный Климов поспешил обнять ее.
Поначалу девушка просто давилась слезами, не в силах произнести ни слова, потом, чуть успокоившись, прошептала:
— Какая разница, чего она хочет… Зачем нам говорить об этом?.. Мне важно другое — что будет с нами?
— Ты права, именно это главное, — Матвей отстранил Алену, поцеловал в лоб, потом посмотрел ей в глаза. Серые, опухшие от слез и бесконечно родные. — Но если мы поймем, чего она добивается, каковы ее цели, методы и так далее, это поможет нам освободиться и вернуться домой. Она — наш враг, мы ведем с ней войну, пускай совершенно не похожую на войну в привычном смысле… И чем больше мы узнаем о противнике, тем выше шансы одержать победу.
Он прекрасно понимал, что для ведьмы этот разговор — не тайна, но нарочно говорил как можно громче и увереннее, потому что преследовал лишь одну цель — поддержать Алену, дать ей уверенность и надежду, пускай даже все его слова и были не более чем воздухом.
Узнать и понять планы ведьмы… Да куда проще едва научившемуся говорить малышу вникнуть в суть работы серверов того же «Киберполигона»…
Чем больше Матвей думал об этом, тем яростнее грызла его душу безнадега — неосязаемый, но злобный зверь с мощными челюстями.
— Хватит тискаться, — послышался сиплый голос Мирона. Климов обернулся и увидел карлика — тот замер возле лестничной клетки. — Тебе, деваха, к хозяйке пора. Работать надо.
Когда Алена ушла, молча, опустив голову, Матвей медленно добрел до палаты. Он очень редко плакал — даже здесь, много лет назад, будучи беззащитным ребенком, не знакомым с радостями жизни в семье. Хотелось часто, но Климов не позволял себе, потому что в детдоме слезы были признаком слабости. Потом, когда он покинул эти стены, ушло и желание плакать. С годами оно почти стерлось из памяти, но сейчас напомнило о себе вновь, вернулось, готовое согнуть, сломать, втоптать в этот скрипучий пол, заваленный мусором и покрытый грязью…
Климов понимал: если поддаться — полегчает. Хотя бы на время… Но сжимал кулаки, не позволяя слезам политься, не желая доставлять ведьме удовольствия видеть его сломленным, опутанным колючей проволокой безысходности.
«Мы не выберемся, — он дошаркал до палаты, сел на кровать. Рядом стояла кружка с водой, тарелка, в которой темнели давно остывшая каша и несколько кусков хлеба. — И будем прислуживать ей до конца жизни…»
Климов попросту не видел других вариантов. Ни он, ни Алена больше не были хозяевами самим себе. Разум Матвея уже принял это, но душа отвергала — яростно, мучительно, доставляя боль…
Вновь напомнили о себе голод и жажда. Справившись с накатившей волной слез, Климов подсел ближе к столу.
Отвыкший работать желудок болезненно сжимался, и Матвей заставлял себя есть не торопясь. Попутно он ощущал, что с каждой минутой веки все больше наливаются свинцом. Мысли начали путаться, и, покончив с едой, Климов упал поверх одеяла и вырубился.
Мирон разбудил его пинком под колено и, как всегда злобно, объявил, что «хозяйка ждет». Матвей поднялся, чувствуя, что совершенно не выспался, и поплелся вслед за карликом.
Ведьма уже ждала его возле капсулы. Молча, не глядя на хозяйку убежища, Климов залез в напичканный электроникой и соединенный с существом из другого мира саркофаг.
— Вижу, отдохнуть тебе не удалось, — сказала ведьма, окидывая его изучающим взглядом. — Не переживай. В ближайшие дни, пока Пиропсих помогает рыцарю Клайму раскачиваться, ты будешь в игре не дольше девяти часов в сутки, причем с перерывом на обед.
Матвей не ответил, устраиваясь поудобнее и глядя на темные плиты потолка. Он вспомнил, как две из них разъехались, выпуская клетку, в которой сидела Алена. Вспомнил, сколько страха и непонимания было в ее глазах. Вспомнил, что чувствовал в тот момент сам…