Цифромагия. Исполнитель
Шрифт:
Действие заклинания длилось ровно минуту. Этого хватило, чтобы лишить монстра первых семи тысяч хитов. Потом туча растворилась, и Заклинатель не преминул мгновенно отомстить. Его магия заставила лаву вскипеть, отчего воздух стал заметно горячее, а у всех членов рейда тут же просели ХП и мана — на целых двадцать процентов. Босс тем временем вновь поднялся в воздух и начал атаковать булавой.
Каждый удар сопровождался мини-землетрясением и взрывом. Осколки базальта вперемешку с горячим паром летели во все стороны. Троим стихийникам буйство монстра стоило жизни. Еще несколько выхватили дамаг в семьдесят-восемьдесят процентов. Однако они, как
Вскоре остроухие стихийники созрели для очередной атаки чарами холода. Они убрали луки, начали колдовать, и над Заклинателем набрякла чернотой еще одна туча. Под обстрелом градин чудовище вновь распласталось на базальте, подставляясь под удары оружием. Мечи, топоры и окутанная зеленым свечением глефа Пиропсиха снесли боссу еще шесть с половиной кило ХП — можно было повторить и предыдущий результат, но туча провисела над мертвяком-великаном на десять секунд меньше: сказалась гибель троих неписей. Матвея такое положение дел не устроило, и он тут же потратил четырнадцать с половиной тысяч золотых на воскрешение эльфийских магов.
Следующие полчаса сражение шло по отработанной схеме: обездвиживание босса, рубка, а затем, когда магическая туча растворялась, — дальний бой. Так шкала жизни Заклинателя Лавы опустела на треть. Это заставило его основательно вознегодовать и заметно прибавить в скорости, уроне и защите. И это еще полбеды: все участники рейда на этой стадии боя теряли пять уровней со всеми вытекающими…
Впрочем, схема продолжала работать, хотя Матвею пришлось еще трижды раскошелиться, чтобы сохранить отряд в полном составе, причем последняя плата за воскрешение ударила уже по бюджету Пиропсиха. Но спустя час с небольшим, когда наступил финальный этап сражения, рог игрового изобилия сыпанул очередной порцией сложностей.
Во-первых, уровень каждого члена рейда упал еще на пять пунктов, во-вторых, сам Заклинатель прибавил в статах на двадцать процентов, а в-третьих, то тут, то там стали открываться порталы, выпуская черных летающих спрутов, плюющихся лавой. Твари не были особенно сильными и дамаговыми, но брали количеством и, что главное, отвлекали от основной цели. Поэтому Матвей перенаправил часть неписей истреблять исключительно головоногих гадов. Тем самым количество атакующих Заклинателя уменьшилось, автоматически делая сражение сложнее и дольше…
Пять раз хиты рыцаря Клайма скатывались в красный сектор, и от улета к биндпоинту его спасал внушительный запас хилок и калейдоскоп бафов — энчантеры добросовестно отрабатывали свой цифровой хлеб. Пиропсих же, до встречи с Матвеем успевший дважды зарубить Заклинателя, практически не получил урона. А вот число виртуальных наемников к концу боя уполовинилось.
Тем не менее, гигант-зомбарь оказался повержен. Как только серая туша растворилась, к победителям вернулась отминусованная в ходе боя десятка уровней, а Матвей, как рейд-лидер, получил еще плюс два и почетное звание Легенды Края раскаленного пепла, которое прибавило ему пятьсот очков славы. С Заклинателя выпала Раскаленная булава — ее стоимость отбивала половину голды, затраченной на покупку неписей, несколько побрякушек, тоже недешевых, и всевозможные свитки: бафящие и дебафящие, лечащие и калечащие…
— Нормально сработали, — оценил Пиропсих перед тем, как покинуть логово босса.
Вскоре вернулись на площадку, где стояло жилище отшельника. Тот, по обыкновению, присел на камень, окинул взглядом просторы Завулканья и рокочущую громаду Адского. За время фарм-сафари Матвей успел изучить некоторые привычки друга и теперь явственно видел, как встреча и разговор с ведьмой изменили Пиропсиха. Если раньше тот вел себя подобно вальяжному льву, главе прайда, то теперь казалось, что внутри мага беспрестанно крутится и бьется током динамо-машина. Впрочем, ничего удивительного здесь не было.
Климов даже не пытался представить, какие страсти сейчас бушуют в душе Егора. Еще вчера он был осужденным, над которым работала болезнь-палач. Не спеша, но методично, она превращала жертву в немощный обрубок, и уже близка была минута последнего удара, но тут в ход неторопливой и мучительной казни вмешалась сторонняя сила, способная не только отгородить несчастного от мучителя, но и… повернуть время вспять, свести на нет все многолетние старания экзекутора.
«По крайней мере, так это выглядит в теории», — продолжая наблюдать за Пиропсихом и хмурясь, думал Матвей.
— Так-с, — тот хлопнул себя по коленям, поднялся. — Следующий шаг. Сейчас мы очень и очень заинтригуем нашего легендарного Нэвилла. Так, что он сам будет нас ждать и подпрыгивать от нетерпения…
Пиропсих скосил глаза, мгновением позже его пальцы забегали по виртуальной клавиатуре. На то, чтобы написать сообщение, у отшельника ушло не меньше минуты.
— Ну вот, — сказал он, закончив. — Теперь сидим и ждем ответочку.
— Что ты написал? — спросил Матвей.
Пиропсих усмехнулся.
— Почти что челобитную. Каким бы бюрократом ни был нынешний начальник моих ребят, он наслышан о странном, но очень сильном типе, что живет в Завулканье. И совсем не прочь, чтобы Пиропсих присоединился к клану Демоноборцев. Еще до встречи с тобой я получал от него приглашения, но отвечал игнором. А сейчас сам обрадовал его мессагой, что я и один мой товарищ, высокоуровневый и неслабо упакованный рыцарь, хотим вступить в партию. Так что сидим и ждем ответа.
Глава Демоноборцев не заставил себя долго ждать. Минуты через полторы Пиропсих получил сообщение, довольно осклабился и возвестил, что «господин засранец-самозванец ждет нам завтра в тринадцать нуль-нуль по Москве».
— Я больше чем уверен, что он из нашего появления сенсацию сделает, — добавил отшельник, задумчиво щурясь и кривя губы в ухмылке. Растительность на лице так и шевелилась. — А то как же: самая загадочная личность в игре, уж пардон за мою французскую скромность, явилась ко двору… Народу набежит немало, тут сомневаться не приходится. И нам это даже на руку.
— Почему? — спросил Климов, пытаясь изобразить заинтересованность.
На деле же ему не передалось и сотой доли азарта, завладевшего другом. Он не ощущал ни желания отправляться в Замок алчных теней, ни сражаться с «засранцем-самозванцем», тем более на глазах толпы игроков. Пиропсих сказал, что чувствовал себя предателем, когда продал своего персонажа. Теперь Матвей будто бы оказался на его месте, и мысль о том, что выбора нет, совершенно не успокаивала. Наоборот: злила, заставляла погружаться в омут беспомощности.