Цифромагия. Книга 2. Охота
Шрифт:
— Тише, — Матвей рефлекторно сделал шаг вперед и прикрыл девушку, словно той грозила опасность. — Не стоит так говорить. Твои мысли ведьма читать не может, а вот мои — запросто. И сейчас она наверняка следит за нашим разговором.
— Ну и пускай, — с вызовом ответила Алена, вытерла слезы и посмотрела на Климова. Тот заметил, что ее глаза потемнели, став почти карими. Такое порой случалось, когда девушка была очень зла, и Матвей не один день ломал голову над причинами этого довольно пугающего явления, но так ни до чего не додумался. — Она вытворяет с нами все, что вздумается, и, поскольку далеко не дура, прекрасно понимает, как мы к ней относимся. Поэтому не думаю, что
Матвей не нашел, что ответить. Однако тревога за то, что ведьма может наказать Алену из-за ее гневного порыва, не отступала.
«Не беспокойся, — зазвучал в голове голос хозяйки убежища. — Я прекрасно понимаю твою любимую и, окажись на ее месте, вела бы себя точно так же. Тебе очень повезло с Аленой, помни об этом».
— Я все пытаюсь понять ее, — задумчиво сказала Алена, и ее радужки вернули привычный серый оттенок. — Даже не представляла, что в мире может существовать настолько противоречивый человек. Я вижу, что она одинока, и порой возникает такое чувство, будто ей хочется, чтобы я стала ее дочерью. Ведьма иногда подолгу говорит со мной, просто рассказывает — о других мирах, о магии, об инквизиторах, иногда пускается в пространные рассуждения о дружбе и предательстве. А потом мягко, но настойчиво намекает, что я засиделась и мне пора идти работать. Еще я чувствую, что она завидует нам с тобой, и от этого становится страшно. Все-таки у нее не все в порядке с рассудком, так что ее зависть в один прекрасный момент может превратиться в злость. Это опасно и для тебя, и для меня.
— Не забывай, мы нужны ей, — ответил Матвей, думая о том, что настанет день, когда ведьма закончит свое дело.
У него не было причин сомневаться в опасениях Алены. Вдобавок он совершенно не представлял, как будет происходить прощание с ведьмой. Почему-то Климову не верилось, что та вызовет его к себе, где уже будет ждать девушка, улыбнется и скажет: «я добилась своего, можете быть свободны»…
— Пожалуй, то, что она нуждается в нас, — единственная… — Алена прервалась, подбирая нужное слово, и закончила с грустной улыбкой, — гарантия безопасности. Именно поэтому она не позволила Брульгрому добраться до меня. Мы добыча, а они хищники. Ведьма более сильная, Брульгром — более слабый. Вот и все…
Краем глаза Матвей заметил, что ведьма возвращается. Вскоре та подошла, одарила Алену немного виноватой улыбкой.
— К сожалению, тебе пора, девочка. У тебя сегодня еще немало работы, ты сама это прекрасно знаешь.
Алена промолчала. Лишь посмотрела еще раз на Матвея, после чего отвернулась и пошла к ангарам, над которыми, подобно статуям, сидели горгульи. Однако Климов знал, насколько эти «статуи» могут быть быстры, свирепы и опасны. Им понадобилось не больше часа, чтобы разграбить далекий, странный и очень красивый город Аерариум и уничтожить большую часть его жителей.
— Итак, — Матвей решил первым начать разговор, — мегалодон у вас. Брульгром выполнил свою работу. Что дальше? Вы сказали, что он уйдет.
— Так и будет, — ведьма кивнула. — Но, к сожалению, не завтра и даже не послезавтра. Попрощаться к нашим дорогим призывателем морских чудовищ не так-то просто. Мне придется составить план, проработать его до мелочей. И я не исключаю, что тебе тоже придется в этом поучаствовать.
«Все как всегда…» — подумал Матвей, чувствуя, как накатывает злость.
— Прости, — ведьма с виноватым выражением развела руками. — Я затеяла смертельно опасную игру, и чтобы избежать печального финала, приходится продумывать каждый шаг. Иначе я не добилась бы и десятой части того, что имею на сегодняшний день.
— Я должен радоваться за вас? — с вызовом спросил Климов.
— Нет, — ведьма с равнодушным видом пожала плечами. — Просто не забывай, что от тщательности подготовки, от того, удастся ли мне учесть каждую мелочь, зависит не только успех моего дела, но и твоя жизнь. Думаю, сейчас тебе лучше вернуться в палату. Но в ближайшие дни я вызову тебя, поскольку Брульгром действительно здесь загостился.
Матвей молча развернулся и направился к лестнице. Несмотря на сказанное ведьмой, на душе стало немного легче: вскоре Брульгром покинет это место, а значит хотя бы одной проблемой будет меньше.
«Но сколько их еще возникнет?..» — помрачнел Климов, начиная подниматься.
Интерлюдия — 2
Роскошная карета, бордовая, с позолотой, запряженная четверкой длинноногих вороных лошадей с заплетенными в косы гривами, остановилась возле высокого крыльца, ведущего к дверям в особняк господина Руандэлла Корда. Сам хозяин ждал гостя на ступенях, положив руку на плечо высокого светловолосого юноши, одетого, несмотря на жару, в черный костюм-тройку. На лице Миерруана, которому два месяца назад исполнилось шестнадцать лет, отчетливо читалось волнение, и тот пытался скрыть чувства, хмуря брови. Светлые волосы были зачесаны назад, голубые глаза — опять-таки из-за волнения — казались темнее чем обычно. А вот отец молодого мага испытывал гордость и вовсе не утаивал этого: стоял, высоко подняв подбородок, и не отрывал единственного глаза от кареты.
Дверца ее отворилась, и спустя несколько секунд оттуда показался лысый мужчина с длинной седой бородой и крючковатым носом, одетый в черно-зеленый инквизиторский мундир. На исчерченном морщинами и покрытом оспинами скуластом лице застыло добродушное выражение.
Он ловко спрыгнул на мощеную темно-красной брусчасткой площадку перед крыльцом, осмотрелся и направился к ступеням. Поднялся, обменялся рукопожатием с господином Руандэллом, кивнул Миерруану и вслед за отцом и сыном прошел внутрь особняка.
«Вот и все…» — подумала Кларисса. Она наблюдала за происходящим, стоя под горящей алым сенью старого клена и думая об одном: завтра Миерруан уедет — очень далеко и надолго.
Прибывший был директором академии, в которой готовили инквизиторов, и ее другу предстояло отправиться туда — на первые шесть месяцев обучения. Кларисса знала, что так будет, уже давно, готовилась к этому, однако лишь сейчас, увидев гостя, поняла: скоро Миерруан, единственный, кто относился к ней по-доброму, покинет родной дом. И поэтому юная служанка едва сдерживала слезы.
Она оставалась один на один с презрением, страхом и ненавистью окружающих. Конечно, сталкиваясь с этим из года в год с самого начала жизни, девочка привыкла к роли изгоя, однако Миерруан был тем лучом света, который не позволял ей полностью утонуть во тьме. А теперь у Клариссы не будет и его…
Словно в насмешку над ее горем, разлука пришлась на самый разгар бабьего лета. Солнце, почти три месяца скрывавшееся за тучами, будто бы стремилось додать то тепло и тот свет, которыми не успело поделиться за три прошедших месяца. Было по-июльски жарко, среди желтеющей листвы щебетал многоголосый птичий хор, легкий ветер заставлял деревья тихо шептаться, а застывшие в синем небе облака будто любовались поместьем инквизитора и раскинувшимся за ним лесом.