Цифровая пустошь
Шрифт:
– Почти четыре гига* (*гигабайта).
– Херня. Если все норм пойдет, за полчаса справишься, – Кос на несколько секунд приложился к банке с пивом и довольно крякнул. – Ну, ты пока колдуй, а я на диванчике дреману. Но только уговор – мою программку не копировать и к сети не подключаться.
Не спрашивая разрешения хозяина, он встал и, открыв новую банку пива, перебрался на диван.
Уже с первых минут сканирования стало ясно, что в «методичке» довольно много мусора, то есть обрывков команд и кодов, оставшихся после прошлых вариантов редактирования и не несущих никакой смысловой нагрузки. Но найти нерабочие строки в программе было не самым главным. Важно было вычислить, не являются ли некоторые из них разнесенными кусками вируса, которые в нужный момент могут собраться в боевую программу.
Стэн
– Как она? – чувствуя, как замерло сердце, спросил Стэн.
– Лучше. Они уже в Москве в Бурденко* (*Главный военный клинический госпиталь им. Н. Н. Бурденко). Врачи говорят, через месяц будет прыгать, как молодая козочка. Но пока в гипсе. Ты сам как? Она о тебе спрашивала.
– Работаю, – не найдя ничего лучшего, ответил он.
– Работай, брат, – отрезал наемник и отключился.
Сбитый с толку Стэн несколько минут задумчиво смотрел на простенький мобильный телефон. «Работай, брат» или «работайте, братья». Он уже где-то слышал эту фразу, но не мог вспомнить где.
Рим
Работу в Италии можно было считать законченной. После вчерашнего разговора с Ребеккой Питерс срочно связался с начальством и в деталях обрисовал ситуацию с учетом последней информации. В Лэнгли обещали согласовать с АНБ совместный план разработки Колетти и его окружения, а пока просили не препятствовать руководителю «Группы А», но и не оказывать ей значимой поддержки.
У Ребекки было достаточно опыта, чтобы понять, в какую игру решило сыграть ЦРУ. Ситуация с Колетти оказалась более сложной, чем представлялась на первый взгляд. Его деятельность в России не выглядела приоритетной, цели были туманными, а методы дилетантскими. При таком раскладе падре однозначно должен был привлечь внимание ФСБ. А это означало провал и вытекающий из него международный скандал. Провал этот должен был повиснуть на «Группе А» АНБ и лично ее руководителе, еще раз подчеркнув важность оперативной агентурной разведки и то, что ей должны заниматься профессионалы из ЦРУ. Но в этой ситуации Кейси оставила для себя выход через заднюю дверь, через черный ход, которым она поделилась с Питерсом.
Оторвавшись от окна посольского внедорожника и созерцания подернутых маревом полуденного зноя пейзажей римских пригородов, она достала из сумки пластиковый файл, который показывала шефу сектора «Европа», и в очередной раз перечитала убористый текст, которым был заполнен единственный находящийся в нем лист.
Да. Все должно сработать гладко. Колетти, сам того не понимая, предоставил АНБ уникальную возможность пробиться в закрытые сети российского руководства. Если его авантюра с православной церковью удастся и он получит доступ к компьютерам русских, Ребекка через них сможет проникнуть куда угодно. Она знала, что верхушка РПЦ плотно контачит со всеми ключевыми ведомствами и даже является частью сетевой рассылки циркуляров из Кремля. Она знала, что сеть РПЦ способна подключаться к Интранету Министерства обороны, Администрации Президента и МВД. Не исключено, что через нее можно было получить доступ и к сетям ФСБ и СВР. А вскрытие защищенных государственных сетей России было бы колоссальным успехом. Пожалуй, самым крупным за всю историю АНБ.
Решительно захлопнув папку, Кейси спрятала ее в сумку и снова выглянула в окно несущегося по скоростной трассе посольского бронированного внедорожника. Они ехали в аэропорт Леонардо да Винчи, где с утра ожидал частный самолет АНБ.
Скоро она будет дома, выспится и на свежую голову еще раз все хорошо обдумает. Сейчас нельзя было облажаться, но и затягивать с развязкой тоже было нельзя. Ребекка попросила Питерса пару недель не раскрывать начальству содержимое тонкой пластиковой папки. Оно было ее страховкой на случай провала. За это время операция с Колетти и его русским хакером должна быть завершена. Если все пройдет по плану, все получат медали. Но даже в случае
Но все это позже. А пока надо расслабиться и отдохнуть. Ребекка попросила одного из своих помощников достать ей из холодильника банку колы, аккуратно, чтобы не брызнуть на чистый салон из светло-бежевой кожи и свой дорогой брючный костюм, открыла ее и сделала несколько глотков.
– Боже… Здесь, в Европе, даже кола другая, – посетовала она.
– Осторожно, мэм, – машина прикрытия сообщает, что нас на большой скорости догоняет полицейский мотоцикл.
– Колу они делают дерьмовую, а вот спортивные тачки и мотоциклы у них самое то, – придирчиво рассмотрев надписи на банке, Ребекка сделала еще один глоток. – И носятся они по трассам, словно черти.
– Мэм, он идет без мигалки. Мы можем его блокировать. Нам до поворота на точку еще 18 километров.
– Не надо злить наших итальянских союзников. У них хреновая кола, классные тачки и донельзя раздутое чувство собственной значимости. Пусть обгоняет. Просто прикройте меня слева.
Тяжелый черный внедорожник прикрытия, идущий в центральном ряду, чуть ускорился и пристроился у заднего левого колеса автомобиля, на котором ехала Кейси. Несущийся по крайней левой полосе полицейский увидел на машинах номерные знаки американского посольства, мигнул дальним светом фар и, чуть сбросив скорость, прижался к идущему по центру трассы разделительному ограждению.
– Уважают, – со знанием дела прокомментировал его маневр помощник Ребекки, когда мотоциклист поравнялся с ними.
Как раз в этот момент полицейский добавил газ и резко крутанул рулем вправо. Его мотоцикл отреагировал моментально. По крутой дуге он рванулся вперед, проскочив перед самым носом машины прикрытия, прямо под колеса внедорожника Кейси. Опытный посольский водитель, натренированный на подобные ситуации, пытался уйти вправо, но перед машиной вырос огненный шар мощного взрыва. Капот сорвался с передних креплений и откинулся на толстое лобовое стекло, которое от ударной волны пошло сеткой мелких трещин, вдавилось внутрь, но выдержало. Инерция движения была настолько сильна, что остановленный энергией взрыва тяжелый внедорожник на мгновение встал вертикально на развороченный нос, потом рухнул вперед на крышу и, высекая снопы искр, проехал на ней сотню метров по асфальту трассы. В салоне сработали передние и боковые подушки, ремни безопасности вжали тела пассажиров в сидения. Но сила взрыва была более чем достаточной, чтобы из-за вдавленного в салон бронированного лобового стекла герметичность оказалась нарушенной и все, кто находился внутри, подверглись жесткой контузии от удара взрывной волны.
После взрыва шедшая слева машина прикрытия, раздавив остатки отлетевшего в сторону мотоцикла, набрала скорость и, навалившись всем своим весом на скользящий на крыше внедорожник Кейси, прижала его к ограждению, тем самым погасив значительную часть инерции. Когда плотно сцепившаяся пара автомобилей остановилась, из внедорожника прикрытия через свободные левые двери выкатились четыре человека из посольской охраны. Двое с короткими автоматами в руках заняли оборону, двое бросились к своему багажнику и, достав массивные огнетушители, окутали облаком подавляющего пламя порошка перевернутый автомобиль. Как раз вовремя, потому что из искореженного двигательного отсека на асфальт уже протекал бензин. Убедившись, что угроза возгорания устранена, охранники подошли к казавшемуся целым багажнику внедорожника Кейси, быстро сняли аварийные блокировки и сильным синхронным рывком вырвали заднюю дверь. Один из них, бесцеремонно выбросив на исцарапанный броней асфальт несколько небольших чемоданов, забрался внутрь. Через пару секунд он вылез обратно, показал знаком «ОК», что пассажиры живы, и достал рацию, чтобы доложить обстановку начальству. К этому времени в посольстве уже была объявлена тревога. С аэропорта, где стоял самолет Кейси, поднялись два вертолета: один с дежурной группой быстрого реагирования NOCS* (*Nuсlео Operativo Centrale di Sicurezza – Центральная оперативная группа безопасности. Антитеррористический спецназ полиции Италии), другой с парой медиков и реанимационным оборудованием.