Цикл Дегона. Книга 2. Печать силы
Шрифт:
Отогнав от себя эту мысль, я поспешил за Шенноном.
Внутри за дверью царила такая же темнота, как и в казарме, поскольку узкое окно в коридоре — к слову, единственное — было закрыто ставнями. Однако Шеннон, судя по всему, видел во тьме, как кошка. Он нетерпеливо махнул рукой, предлагая мне войти, закрыл за собой дверь и целеустремленно направился к двери, ведущей из коридора в зал.
Но я не сдвинулся с места, ибо внезапно ощутил что-то вроде удара. У меня не было слов, чтобы описать это чувство. Это было… ощущение опасности, предчувствие угрозы, мрачное дыхание зла, окутавшего этот
— Что случилось? — нетерпеливо спросил Шеннон. — Чего ты ждешь?
Я хотел ответить, но паника сжала мое горло. Я мог лишь стоять и молча смотреть на него. Почему он не чувствовал то, что чувствовал я?Приложив все усилия, чтобы освободиться от этого наваждения, я поспешил за ним. Нетерпеливо ворча, Шеннон ногой толкнул дверь… и замер на пороге.
Это был большой зал, обставленный как салон. Должно быть, он служил для приемов высокопоставленных гостей и всяческих празднеств. И он был полностью разрушен. Повсюду валялись опрокинутые и разбитые в щепки стулья, перевернутые столы и осколки посуды. Лампы и картины были сорваны, а со стен свисали клочья поврежденных обоев. Прямо у двери на полу я заметил сломанный меч, а рядом с ним — современную полуавтоматическую винтовку с искореженным дулом. И повсюду была кровь. По всей вероятности, в этой комнате произошла ужасная битва.
— Господи, — пробормотал я. — Что здесь случилось?
Повернув голову, Шеннон смерил меня странным взглядом и быстро прошел в комнату. Помедлив, я последовал за ним и остановился у двери, наблюдая за Шенноном, который тщательно осматривал помещение.
Мой взгляд вновь скользнул по сломанному мечу и остановился на винчестере, лежавшем рядом. В глаза бросались странные повреждения дула. Его не просто повредили — дуло и спусковой крючок винтовки были сорваны, а приклад, вырезанный из твердого дуба, сплющен и разбит в щепки. Казалось, будто оружие сдавила какая-то неописуемая сила. Я задумчиво присел на корточки рядом с винчестером и протянул руку.
— Не надо!
Услышав предупреждение Шеннона, я отдернул руку и посмотрел на него. Еще раз жестом приказав мне не двигаться, Шеннон подошел ко мне и тоже присел на корточки. Осторожно вытащив кинжал из ножен, он перевернул винтовку. Увидев обратную сторону оружия, я обрадовался, что не прикоснулся к нему.
Приклад и дуло винтовки были покрыты прозрачной зеленоватой субстанцией, напоминавшей слизь. В субстанции имелись мелкие зернистые вкрапления, при виде которых меня затошнило. Когда Шеннон приподнял приклад винтовки кинжалом, я обратил внимание, что слизь, приставшая к полу, вытянулась липкими нитями и теперь удерживала винтовку, словно отвратительная паутина. Бросив оружие на пол, Шеннон тщательно вытер кинжал о ковер и спрятал его в ножны.
— Это вещество здесь повсюду, — сказал он. — Не знаю, что это, но нам лучше к нему не прикасаться. — Встав, он задумчиво покусал губу и посмотрел на меня. — Ты знаешь, где здесь комната Тергарда?
— С другой стороны коридора.
— Пойдем. Надеюсь, что твои вещи еще там и нам не нужно будет их искать. Мне бы не хотелось оставаться здесь дольше, чем это необходимо.
Не медля ни секунды я последовал его совету и вышел из разгромленной комнаты. Я совершенно не понимал, что же здесь могло произойти, но сейчас и не хотел этого знать. Я хотел лишь выбраться отсюда как можно скорее.
Мы снова прошли по коридору, и я все время чувствовал непонятную чудовищную силу, заполонившую дом. Казалось, будто дух убийства и насилия, молчаливыми свидетелями которых стали эти стены, до сих пор еще витает здесь. Временами у меня перехватывало горло, так что я с трудом дышал.
Шеннон открыл дверь, и мы увидели коридор, ведущий к комнате Тергарда. Дверь, сорванная с петель, висела под странным углом, как будто в нее попал удар чудовищной силы. Когда Шеннон надавил на нее плечом, она заскрипела.
Здесь тоже были видны следы борьбы, хотя и не такой ожесточенной, как в зале. На полу валялись перевернутые стулья. Стол, за которым меня допрашивал Тергард, лишился ножки и теперь стоял перекосившись. Окно было разбито, и на осколках осталась засохшая кровь. Оконные рамы были выломаны изнутри, словно кто-то пытался в панике выскочить в закрытое окно, но в последний момент какая-то сила схватила его и втянула назад. Вспомнив об искореженном винчестере, я вздрогнул.
Поспешно подойдя к столу, Шеннон принялся один за другим открывать все ящики, но, очевидно, не нашел того, что искал. Закончив осмотр, он рассерженно захлопнул последний ящик с такой силой, что стол окончательно потерял равновесие и с грохотом упал на пол.
— Амулета здесь нет, — в ярости прошипел Шеннон. — И твоей шпаги тоже. Ты не знаешь, у Тергарда…
Запнувшись, мой друг вдруг задумался. Затем, резко повернувшись, он сделал пару шагов и очутился у камина. Сорвав картину, висевшую на спине, Шеннон с триумфом рассмеялся: на месте картины темным пятном выделялась матовая черная дверца сейфа.
— Хорошо, что Тергард оказался не особо оригинален, — довольно произнес он. — Я уверен, что внутри мы обнаружим все необходимое.
Сделав шаг назад, Шеннон нервно облизнул губы и уставился на сейф. На его лице появилось выражение крайней сосредоточенности.
Я наблюдал за юным магом со смешанным чувством. Мы пришли сюда, чтобы вернуть мою шпагу-трость и амулет Андары, которые у меня отобрал Тергард, но сейчас я предпочел бы отказаться от них, лишь бы не оставаться в этом проклятом здании. Тишина, зловонием разливавшаяся в стенах гарнизона, постепенно сгущалась вокруг меня, а будоражащее чувство опасности возрастало с каждой секундой, так что я вот-вот готов был впасть в панику.
— Помоги мне, — прохрипел Шеннон.
Голос юноши был настолько сдавленным, что я вздрогнул от ужаса. Черты его лица исказились, лоб покрылся капельками пота, а руки, направленные на сейф для плетения заклинания, мелко дрожали.
Следуя его указаниям, я подошел к сейфу и, положив ладонь на наборный диск, истершийся от частого употребления, стал ждать.
Взгляд Шеннона остекленел, дыхание участилось.
— Направо, — с трудом произнес он. — Четыре.