Цикл Молокин 1-3
Шрифт:
Теперь он стоял у перил, вглядываясь в горизонт на севере.
– Еще не время для ночи, однако, спускается тьма. Вы заметили, господа?
Этан не заметил. Честно говоря, он и сейчас не видел большой разницы в освещении.
Но Гуннар, как и Та-ходинг, по-видимому, обратил на это внимание.
– Вы правы, капитан.
Подошел Септембер.
– Что тут еще? Опять нападение? Хорошо, что эти зверюги не такие сообразительные. Им бы немножко подумать, и они без труда бы нас сожрали.
–
– Та-ходинг и Гуннар обеспокоены светом.
– Не светом, благородные сэры, - сказал Та-ходинг.
– Посмотрите туда, западнее, - двое людей выполнили его указание.
– Вот он, рифс!
Теперь Этан увидел. Большое темное облако начало собираться над абсолютно чистым горизонтом. Его передняя часть искрилась и вспыхивала, как видимый пульс какого-то огромного животного. И небо казалось немного помрачневшим.
– Да, это рифс, - сказал Гуннар.
– Вот почему гутторбины появились с севера. Обычно они путешествуют по ветру или против него. А наша стая двигалась на юг.
– Значит, не мы отбили их?
– спросил Септембер.
– Нет, сэр Сква. Я полагаю, что они боролись так долго только от сильного голода. Вероятно, они какое-то время бежали от эт_о_г_о_. Теперь они вынуждены попытаться повернуть на запад, пока рифс не настиг их.
Над ними паруса полоскались и бились о мачты и перекладины на непривычном встречном ветру.
– Нам придется повернуть на юг и попытаться убежать от него, насколько это возможно, - сказал Гуннар.
– Если мы будем крепко держаться запада, это даже может помочь… правда, если корабль не развалится.
– Добрый сэр, - нервно начал Та-ходинг.
– Я бы вместо этого рекомендовал…
– Взять столько рифов, сколько вам покажется необходимым, добрый капитан?
Та-ходинг слегка расслабился.
– Не больше десяти процентов дополнительных, так как я подозреваю, что вы цените собственную шкуру больше, чем скорейшее завершение нашего путешествия.
– Вы относитесь ко мне ужасно неуважительно, благородный сэр, ибо воистину я бы с радостью пожертвовал собою, чтобы убедиться, что прославленные и почитаемые друзья…
– Ну, хватит!
– с отвращением сказал Гуннар, но без злобы.
– Оставьте свои пошлые речи и позаботьтесь лучше о парусах, да побыстрее!
Этан оглянулся на облако. Оно вдвое увеличилось в размере и быстро заполняло весь горизонт, в яростном темпе заглатывая солнце и голубое небо. Он пошел вперед.
– Хотите спуститься в каюту, дружище?
– Нет!
– Этан поразился скоропалительности своего ответа.
Он погорячился, потому что слова великана сказаны были несколько снисходительно. Может быть, Этан еще не был готов плясать на верхушке грот-мачты, по, сто чертей ему в глотку, он спокойно мог бы
Геллеспонт дю Кане оглядел палубу, вылез из люка и важно подошел поближе. Этану не особенно хотелось разговаривать с финансистом, но вежливость была свойством его натуры. Кроме того, подобными знакомыми пренебрегать не стоит - мало ли что может случиться в жизни!
Дю Кане пнул драконий труп, до которого еще не дошла очередь уборщиков. Может быть, он прикинул, сколько потянет килограмм дохлого дракона на межзвездном рынке, сухо подумал Этан.
– Значит, все кончилось, господин Форчун?
– Что касается этих, то кончилось, - ответил Этан, усердно стараясь не быть грубым.
– Однако, по-видимому, нам предстоит еще кое-что. Я предложил бы вам спуститься вниз и привязать все вещи, о которые вам не хотелось бы удариться.
– Это обязанность моей дочери, пусть она сама о себе позаботится.
– Неужели дю Кане говорил искренно? По его вечно бесстрастному лицу нельзя было этого понять.
– Значит, рифс.
– Вы знаете об этом?
– спросил Этан, несколько удивленный.
– О, да, я останусь на палубе, чтобы насладиться сильными ощущениями. Вы не возражаете?
– Я? Возражаю?
– Он с удовольствием посмотрит, как это напыщенное ничтожество будет цепляться за все, что попало, при первом же хорошеньком порыве ветра.
– Буду рад вашему обществу.
Геллеспонт дю Кане посмотрел ему в глаза.
– Вам совершенно необязательно быть со мной ироничным, господин Форчун. Я знаю, что вы обо мне думаете.
– Секунду, дю Кане, - Этан отвернулся от перил. Он был выбит из равновесия.
– Что заставляет вас думать…
– О, не обращайте внимания, - финансист небрежно помахал рукой.
– Это не имеет значения. Некоторые из нас, господин Форчун, не умеют поддерживать товарищеские, легкие, откровенные отношения. У меня есть друзья, к которым я обычно отношусь с уважением, а к некоторым даже с почтительной боязнью. Мне хотелось бы стать более… более…
– Человечным?
– подбросил Этан и тут же об этом пожалел. Дю Кане как-то сразу постарел. Взгляд, который он бросил на Этана, можно было бы назвать жалким.
– Я бы не выразился так сильно, господин Форчун, но мы ведь не можем изменить себя, не так ли?
– Не знаю, Геллеспонт, - он схватился за трос, чтобы удержать равновесие на поднимающемся ветру. Матросы начали натягивать через палубу линии безопасности.
– Разве дело в том, как выразиться?
Этан стоял на корме. Та-ходинг занял позицию с одной стороны руля, а его рулевой с другой стороны.
– Чтобы управиться с кораблем, хватит нас двоих, по крайней мере, на первый час, - объяснил он.