Цикл о Своде Равновесия (фрагмент)
Шрифт:
Но он не может убить того, который стоит внизу. Почему?
И тут внутри Эгина-скорпиона произошло нечто, похожее на землетрясение. На извержение внутреннего вулкана. Он, Эгин-скорпион, стал скорее Эгином, нежели Скорпионом. Норо. Да, он всегда относился к своему начальнику с пиететом и многотерпеливой преданностью. Доверял ему, служил ему на совесть. Не держал от него тайн. Был псом. Вассалом. Ничем. Он, Норо, использовал его как хотел и когда хотел. Норо платил ему за службу ложью. Вечной ложью и еще обещаниями, тоже лживыми. Сейчас он наобещал ему с три короба всяких приятностей, ни одна из которых наверняка не воплотится. С чего это он, Эгин, взял, что Норо хоть пальцем двинет для того, чтобы позволить им с Овель скрыться из
Примерившись к прыжку, Эгин-скорпион напряг все свои силы, чтобы не промахнуться, и...
x 21 x
Ничто не длится вечно. Завершилось и их объятие, вошедшее впоследствии в историю как "Поцелуй Лагхи".
Хорт окс Тамай разлепил губы и еле слышно спросил:
– Стрелять?
Лагха, который, разумеется, был единственным, кто слышал князя, встрепенулся.
– Князь, ты слышишь меня?– спросил он, чуть отстраняясь и пристально всматриваясь в глаза Хорта. В них не было больше мутной стены. Или почти не было.
– Да, Кальт...– судя по губам князя, искривившимся от затаенной муки, тот чувствовал себя отнюдь не лучшим образом.
– Очень болит голова, - признался он после недолгого замешательства.
"Он действительно услышал меня!" - подумал Лагха, соображая, не сболтнул ли он чего-то лишнего, пока с перепугу горячечно взывал к предкам князя.
– Ты должен снять свой шлем подобно тому, как это сделал я, - сказал Лагха.– И тогда боль оставит тебя навсегда.
Сиятельный Князь в сомнении покачал головой, но, по всей вероятности, от этого движения боль ударила ему в виски с новой силой и он в отчаянии поспешил сорвать свой незатейливый шлем.
– О Шилол, - только и пробормотал Сиятельный Князь.
Теперь Лагха воочию убедился в том, о чем догадывался с первого мгновения разговора с Сиятельным Князем. Хорт окс Тамай выглядел измученным и изможденным. Под его глазами отложились тяжелые синие мешки. Но, главное, общая картина, в которую складывались черты его лица, словно бы говорила: "Сиятельный Князь обречен, обречен к быстрой или медленной смерти, но обречен и бесстрастной волей судеб, и злонамеренной волей нового гнорра".
– Князь, вам нужен отдых, - сказал Лагха и в его голосе звучало почти неподдельное сострадание.– Но прежде прикажите своим людям разрядить луки. Мои, как вы можете видеть, уже безоружны.
– Да... разумеется, да.
Сиятельный Князь обернулся и жестом подозвал к себе церемониального глашатая. Спустя несколько мгновений его луженая глотка уже несла над рядами княжеской гвардии благую весть:
– Сиятельный Князь повелевает... Оружию - мир!
x 22 x
Среди десятков тысяч солдат, морских пехотинцев, людей Свода Равновесия и праздных зевак, которые, просочившись сквозь оцепление, имели радость наблюдать историческую встречу сильнейших Варана, были всего лишь четверо, от которых в тот день действительно что-то зависело. И среди этих четверых не было ни Лагхи, ни Сиятельного Князя, ни даже самозванного гнорра Норо окс Шина.
С борта "Голубых Лососей" сходили первые несмелые десятки разоружившихся морских пехотинцев.
Над "Венцом Небес" реяли штандарты династии Тамаев, и в лад с ними развевались полотнища нового князя на "Звезде Глубин", "Гребне Удачи" и "Ордосе".
Облегченный ропот полз надо всем пиннаринским портом. Господа замирились или хоть сделали вид что замирились и мы вроде все живы будем до следующей свары.
Сиятельная Сайла исс Тамай, супруга предыдущего князя и сестра ныне здравствующего, единственная женщина среди всей свиты, глазами-щелками, сузившимися от разнообразных и сложных мыслей о любви и власти, пристально следила за "Поцелуем Лагхи" и за прочими дивными событиями, которые сейчас распускались новыми, до времени неведомыми нитями судьбы.
Сарпал, сотник стрелков на крыше вспомогательного арсенала Морского Ведомства, подчиняясь приказу князя, опустил лук и приспустил тетиву. Ему, как рах-саванну Опоры Вещей, всю свою карьеру построившему на приведении приговоров через простое убийство из лука, не составляло большого труда вскинуть лук в любое мгновение и выстрелить прежде, чем его подчиненные успели бы хоть пернуть.
Альсим и пар-арценц Опоры Единства, как и было уговорено с Лагхой Коаларой, были одеты простыми "лососями". Они, как и все, показательно вышвырнули дрянные мечи за борт и одними из первых спустились на пристань Отдельного Морского Отряда. Альсим, который умел сходиться с людьми на короткой ноге, после третьего же кубка гортело, для пущей-вящей достоверности братанья прихватил с собой милостью гнорра уцелевшего Лорма окс Цамму. Лорм был с утра немного пьян и Альсим, запанибратски обхватив его за плечи, волок бывшего военного начальника Урталаргиса в загадочную неизвестность будущего.
И Альсим, и пар-арценц теперь знали о противнике все. Кто, где, сколько и откуда в первую очередь может выпорхнуть стрела провокатора, а откуда - во вторую. Они видели распахнутый купол Свода Равновесия и они одними из первых поняли, что главное зло так или иначе будет исходить оттуда. Впрочем, Эгина и Убийцу Отраженных они не учли.
Лагха, взяв Сиятельного Князя под локоть, вел его навстречу свите. За его спиной почтительным сдержанным шагом неторопливо сокращали расстояние "лососи" и среди них пар-арценц и Альсим.
В это мгновение всеобщего мира над Сводом Равновесия и надо всем Пиннарином полыхнула ослепительная вспышка.
x 23 x
Когда скорпион падает на голову крестьянке, та, шепча под нос безобидные ругательства и поминая предков, начинает по-бараньи трясти головой и размахивать руками, призывая на помощь. Когда скорпион падает на голову воину, он молниеносно извлекает из ножен короткий кинжал и счесывает тварь на землю, поближе к своему каблуку.
Когда Скорпион, ведомый сознанием Эгина, упал на шлем Норо окс Шина, тот, почувствовавший чужеродное вторжение, был похож скорее на крестьянку, чем на воина. Эгин-скорпион, сбитый с толку налетевшим порывом ветра, не попал туда, куда хотел, а именно на спину. Очутившись на гладчайшем куполе шлема Норо он понял, что промахнулся.
Поведение Норо было правильным и Эгин-скорпион, не удержавшись на шлеме, неуклюже свалился на пол и отскочил назад. Что делать теперь? Эгин помнил такое количество поединков, что их с лихвой хватило бы на трех бывалых солдат. Эгин знал как драться с противником, когда ты человек. Но когда ты скорпион? Когда ты мал, глуп, слишком юрок и слишком ничтожен по сравнению с громадой человеческого тела - что делать тогда? Розовым светом блеснул клинок в руках Норо. А где его, Эгина, клинок?
И тут раздался истошный женский крик. Эгин-скорпион знает этот голос. Это кричит та бледная и простоволосая девушка, прикованная к высоченному стулу. Она кричит, потому что боится. Чего она боится? Эгин повернул свою скорпионью голову, чтобы удостовериться что с ней все в порядке и... сияние розового меча удалилось от него на добрых десять шагов. Крик Овель выбросил его прочь из тела Скорпиона и утвердил его в роли заинтересованного, но стороннего наблюдателя. Он по-прежнему сидел в своем зрительском кресле, а его руки были скованы жесткими браслетами.