Цикл о Своде Равновесия (фрагмент)

Зорич Александр

Альсим не любил загадок. Но и мучаться бессонницей он не любил тоже. Насилу влив в себя три чары гортело, он быстро захмелел, вспомнил о том, что в мире существуют женщины и заснул целиком погруженный в мысли о том, что завтрашний день надо начать нежным разговором с той бойкой грютской девчонкой, которую сегодня утром поймал за локоть под гогот "лососей".

ГЛАВА 25. ДЕВКАТР

Тот же день

x 1 x

Когда Эгин вышел из Раздавленного Времени, Сорго, Лорма и горцы только-только успели разглядеть три обездвиженных тела и великолепный меч, оставшийся без хозяина.

– - Гнорр... тоже?
– - первым делом спросил у Эгина совершенно обескураженный

Сорго, который успел влюбиться в Лагху чистой любовью эрм-саванна. Ему почему-то возомнилось, что гнорр обязательно сделает его офицером Свода Равновесия.

– - Нет, -- устало отмахнулся Эгин, -- хотя гнорру сегодня досталось крепко.

Эгин тяжело вздохнул. Он снова стал старшим офицером Свода Равновесия на Медовом Берегу. И вообще самым старшим, самым главным и самым ответственным, Шилол разодрал бы эту проклятую жизнь! Сейчас придется опять отдавать приказания, убегать, волочь тело этого проклятого Лагхи и его распроклятый меч... ведь никто же не отменял двух тысяч пехотинцев Хилларна, которые сейчас продираются через руины Ваи, опасливо обходя зловонные туши шардевкатранов, обездвиженную плоть костеруких и своих растерзанных сослуживцев, которым не повезло попасть в первую волну высадки...

Думая так, Эгин оценивающе взвесил в руке чудовищный двуручник Кальта Лозоходца. А то когда он кроил череп Ибалару, как-то толком не успел распробовать... Отменная стальная дубина. Если не убьешь таким с трех ударов -- отвалятся руки. И как только Лагха с таким?

Лога восторженно вилял хвостом у ног аррума и Эгин благодарно потрепал пса за холку.

– - Ты у нас сегодня герой...
– - пробормотал Эгин. "Хотя кто сегодня не герой?" -- подумал аррум и уже собирался гаркнуть "Ну ладно, раздолбаи, отдышались и хватит!", как вдруг за его спиной раздался жуткий, клокочущий хрип-клекот Сорго. "Все ему неймется, пииту!" -- с отвращением, которое, впрочем, довольно быстро сменилось дружеским сочувствием, подумал Эгин, оборачиваясь.

Сорго снова входил в свой мрачноватый вещий танец. Его левая нога как-то сама собой судорожно подобралась, учитель чудом удерживался на правой, раскачиваясь из стороны в сторону и балансируя двумя руками, которые вдруг обрели поистине змеиную подвижность. Сорго был бы смешон если бы не был страшен.

К огромному удивлению Эгина, прежде чем уста Сорго успели отверзться и произречь хоть что-нибудь, помимо еле слышного бормотания, к нему подскочил Снах и одним деликатным пинком под колено уронил учителя на заботливо подставленные руки. Затем горец опустил Сорго на землю и пару раз звонко хлестнул по щекам.

– - Теперь хороший, -- сообщил Снах Эгину, ухмыляясь до ушей.

Да, теперь Сорго был если и не вполне "хороший", то, по крайней мере, более или менее приемлемый. Его глазам вернулось осмысленное выражение, он прокашлялся и испуганным голосом сообщил:

– - Милостивые гиазиры... Я не знаю как назвать то, что мне открылось... Мне было бы удобнее восьмистопным трехдольником Астеза...

Лога, который до сего момента был сравнительно спокоен, сорвался в безудержный заливистый лай, обращенный в сторону Ваи. И если Сорго еще можно было приписать излишнюю впечатлительность, то Логе Эгин доверял как "облачному" клинку.

– - Нет!
– - рявкнул Эгин, которого начали одолевать самые недобрые предчувствия.
– - Быстро, внятно и прозой!

– - Хорошо...
– - поморщился Сорго не то от ужасной разламывающей боли в висках, не то от аррумского рыка Эгина.
– Я узрел под землею нечто... И это нечто...

– - Шардевкатран?
– - осведомился Эгин сам не зная у кого.

– -

Нет, -- сказал Лагха, который пришел в сознание и теперь стоял на колене, не в силах подняться, ибо его левое бедро было проколото "облачным" клинком Эгина.
– - Это девкатр.

Лагха был бел, как молоко, и вид у него был совершенно пришибленный.

– - Милостивые гиазиры, может быть кто-нибудь поможет подняться на ноги гнорру Свода Равновесия?
– - осведомился Лагха спустя десять ударов сердца, на протяжении которых Эгин лихорадочно пытался вспомнить, знает ли он какие-нибудь способы борьбы с девкатрами. Может, они боятся криков "кыш"?

x 2 x

Много путей исхода из мира Солнца Предвечного имеет душа, освобожденная от оков плоти сталью, магией, болезнью или беспощадным временем -- неусыпным, слепым и неумолимым вершителем любой, самой долгой, жизни.

Душа праведного воина восходит к Зергведу, как учили в Харрене во времена Кроза, далекого пращура Элиена Звезднорожденного, или к Намарну, как принято называть Зергвед в Синем Алустрале. Но многие посвященные говорили, что восхождение к Зергведу -- пустая поэзия, а в действительности после смерти человека семя его души попадает в Земли Грем, из которых Святая часто поминается всуе по всей Сармонтазаре, а о Проклятой мало кто знает. Знающие же предпочитают словам молчание и потому о Проклятой Земле почти никто и не слышал.

После попадания в Земли Грем, говорили посвященные, семя души может разрешиться в нескольких судьбах.

Первая Судьба -- для душ, отягощенных злом. Такое семя души попадает в зловонные болота Проклятой Земли и произрастает в ней химерическими растениями, равных которым не знают под Солнцем Предвечным. Разве только вспомнить Огненную Траву ноторов, о которой писал Альгорг со слов потомков грютского царя Сарганны. Смотрители и служащие Смотрителям Твари Проклятой Земли собирают горькие плоды с этих невиданных и неописуемых растений долгие столетия и назидательно сжигают их, наставляя душу, заключенную в безмолвствующей, но вечно внемлющей растительной плоти, приносить плоды сочные и сладкие. И когда это наконец происходит -- а рано или поздно начинает плодоносить даже самый закоренелый грешник -- из добрых плодов приготовляют сладчайшую росу, которой одною и питаются Смотрители и Твари Проклятой Земли. Напившись хмельной росы, ликующие Смотрители и Твари торжественно испепеляют доброе растение, ибо в нем нет больше простого зла и нет нужды наставлять его больше, но и плодоносить в Проклятой Земле оно больше не будет. А освобожденное семя души, подхваченное Ветрами Воплощения, возвращается в Круг Земель, избавившись и от зла, и от памяти о своем очищении. Вот почему новорожденный приходит в мир как бы в беспамятстве и его надо учить всему заново. Таково большинство живущих.

Вторая Судьба -- для душ, чистых в земной жизни. Эти семена попадают в Святую Землю Грем и произрастают там дивными растениями, чем-то похожими то на кедры, то на маки, то на дубы, но несоизмеримо более прекрасные. Смотрителей и Тварей в Святой Земле нет. Каждый цветок, каждое дерево, каждый стебель там обретают себя в абсолютном и совершенном блаженном покое до Исхода Времен. Постигшие верхние ступени искусства та-лан отражений могли сохранять память о тех местах и сознательно побуждать свое растение произвести семя собственной души, которое, будучи уловлено Ветрами Воплощения, вновь приходило в Круг Земель. Та-лан Отраженные возвращались в мир Солнца Предвечного, дабы вновь вкусить от его убогих, но неповторимых радостей и способствовать другим душам скорее обрести покой в Святой Земле.