Циклогексан (сборник)
Шрифт:
Его амплуа – «кушать подано», но и здесь он ухитряется переврать слова. А то споткнется на ровном месте, замашет руками да и сверзится, к восторгу зрителей, в оркестровую яму, успев перед падением вцепиться в платье главной героини и сорвав его. По-моему, за такие ненамеренные фокусы его и держат на третьих ролях в третьеразрядных театрах, чтобы не сказать балаганах. Несчастный он человек. Трудяга, очень старается, а толку нет и не будет, потому что актер из Герки такой же, как из меня скрипач-виртуоз.
А кто сказал, что скользуны счастливы?
Это поначалу я был счастлив от нежданно свалившихся на меня перспектив. Вообразите себе восторг четырнадцатилетнего недомерка, обнаружившего, что он способен запросто проникать в иные миры! Правда, не очень понятно, каким образом – неужели мысленным приказом? Но это должно было как-нибудь разъясниться – телефончик-то мне дядька дал. По-видимому, меня приглашали – куда? В какое-нибудь тайное общество? Возможно. Было ясно только одно: мне не желают вреда. Во всяком случае – пока. Я верил, что мне как-нибудь удастся разобраться с целями и задачами тайного общества, и самонадеянно рассчитывал по-тихому смыться, если они мне не подойдут.
Но в целом – в целом! – я был счастлив некоторое время. Очень недолгое. В день моей первой встречи с Балыкиным я все же пошел на занятия в секции, но мысли мои витали очень далеко от скалодрома. В результате я дважды сорвался на элементарном участке, был обозван тренером мешком с картошкой, поставлен на страховку новичков и не обиделся. Что мне мелкие неприятности! Я – избранный! Я вам не просто какой-то там несерьезный шкет Володька Соколов, я о-го-го!
На следующий день Балыкин разбил вдребезги мои надежды приобщиться к избранным без слез, пота, зубовного скрежета и ежедневной работы через «не могу».
Я позвонил, и он назначил мне встречу возле Красного пруда в Измайлове. Позднее я узнал, что лесопарки особо любимы скользунами для деловых встреч. Настоящий лес был бы лучше, но и в городском лесопарке нетрудно ускользнуть из нашего мира в смежный так, что ни здесь, ни там никто этого не заметит. Смежные миры мало отличаются от нашего, и почти в каждом из них на том же месте деревьев на три порядка больше, чем людей.
С людной асфальтированной аллеи Балыкин увел меня сразу, но и разросшиеся в низинах у ручья дебри его, кажется, не очень привлекали. Наконец мы нашли покосившуюся скамеечку в таком месте, где и обзор был, и народ не слонялся почем зря. Сели.
– Ну, рассказывай, откуда ты такой взялся, – предложил мне Балыкин гундосым голосом и шумно высморкался.
– От папы с мамой, – ответил я дерзко. А чего он хотел, спрашивается? Каков вопрос, таков ответ.
– Трепло, – буркнул мне Балыкин. – Радуйся, что ты только трепло, а не болтун. Ты ведь никому не сказал о том, что произошло вчера, не так ли?
– Откуда вы знаете?
– Мы многое знаем… А ты еще и неглуп. Сообразил, что болтать об этом не нужно хотя бы потому, что тебе, понимаешь ли, никто не поверит.
Какой-то черт двигал моим языком, и я поинтересовался:
– А в ФСБ?
Это не произвело никакого впечатления.
– Там знают, – отмахнулся Балыкин. – У нас с этой конторой взаимовыгодное сотрудничество, а вот посторонним об этом вредно даже догадываться. Ты хорошо сделал, что не позвонил на Лубянку.
Тут я сообразил, что они уже знают обо мне гораздо больше, чем я о них. Если они каким-то образом прослушивают оба моих телефона – домашний и мобильный, – то уж адрес мой им точно известен. Обложили. Не уйдешь.
Да и куда я уйду, спрашивается?
Очень неуютно почувствовал я себя в тот момент. Ну очень. Гол и беззащитен.
– У тебя, парень, нет иного пути, кроме как к нам, – пояснил Балыкин на тот случай, если я не понял расклада. – Ты спонтанный скользун. Обыкновенного мальчишку со способностями мы просто оставили бы в покое, если бы он, понимаешь ли, нам не подошел. Пусть болтает, кто ему поверит? Но ты спонтанный скользун, и лучше бы ты нам подошел…
– Для кого лучше? – нахально перебил я.
Балыкин посмотрел на меня, как на идиота.
– Для тебя, конечно…
С тех пор прошло больше пятнадцати лет, и я не в претензии. Пусть скорее не я выбирал свой жизненный путь, а за меня его выбрали, но не все ли равно, кто выбрал, если выбор меня устраивает? Я не стеснен материально, и жизнь моя интересна. Какого еще рожна, спрашивается?
Хотя иногда трижды вспотеешь, прежде чем доберешься куда надо.
Ага. Вот теперь я доволен. Не то чтобы текст хорош, но зато ретровставка легла удачно. Неужели вы хотели, чтобы и композиция не очень хромала, и сюжет не буксовал? Я так не умею, отстаньте. А если научусь, буду писать что угодно, только не фантастические романы.
Хотя если научусь, то, возможно, уже ничего никогда не напишу. Неинтересно делать то, что уже умеешь. Деньги зарабатывать? Писательством? Не смешите меня. Славу? Опять-таки зачем? Чтобы насытиться ею и разочароваться?
Стоп, стоп! Сегодняшняя норма еще не выполнена. Работать! Труба зовет. Вставайте, граф! А когда (и если) работа будет выполнена, в моей черепной коробке не останется ничего, кроме фонового шума. Уж лучше шум, чем такие мысли.
Глава 4
Разумеется, нечего было и думать о том, чтобы скользнуть из Джунглей-3 сразу на Карнавал. Немытых бродяг на Карнавале не уважают. Сначала мне пришлось вернуться на Землю, дабы привести себя в порядок, затем воспользоваться транспортными возможностями Аэроклуба и только потом скользнуть в облюбованный Германом мир. На эти эволюции я потратил больше четырех часов и уже вовсю нервничал: а ну как я не найду Герку за оставшийся невеликий отрезок времени? Балыкин ждать не любит, да и дело, судя по всему, нам предстоит серьезное.