Циклон «Блондинка»
Шрифт:
Молодой человек рассеянно перелистал газету. Дойдя до светской хроники на последней странице, он снова поперхнулся куском.
ЛОРД БАННИСТЕР С СУПРУГОЙ —
гласила подпись под фотографией, изображавшей стоящую в дверях пароходной каюты Эвелин в пижаме и незнакомого господина, у которого был такой вид, словно ему за шиворот плеснули холодной воды. Да, это Эвелин, никаких сомнений быть не может! И пижама та самая, в какой она по утрам мелькала у дверей квартиры на Кингс-роуд, чтобы взять молоко.
Как же так? На первой странице газеты ее объявляют в розыск, а на последней помещают ее же фотографию! И каким образом она оказалась женой всемирно известного ученого? У Эдди голова шла кругом…
В короткой заметке под фотографией сообщалось, что лорд Баннистер прочел в Париже доклад, встреченный с огромным интересом. Его лордство путешествует вместе с супругой, но та по непредвиденным обстоятельствам присутствовать на докладе не могла. Естественно, не могла, если несколькими страницами раньше сообщалось, что она в это время обманным путем проникла в чужую квартиру, похитила архиважный документ и, оставив на месте преступления несколько трупов, исчезла без следа.
Эдди встревожился не на шутку. Чутье впервые подсказало ему сейчас, что тут что-то неладно. Какой след Будды мог завести Эвелин во Францию? В том, что она поехала за Буддой, Рэнсинг не сомневался.
Обеспокоенный всерьез, он извлек из чемодана регистрационную книгу. Ошибки быть не может: в мае была продана одна-единственная статуэтка Будды и вместе со «Жнецами» отправлена сюда Воллишофу.
Но как попала Эвелин в Париж? И ведь в газете пишут, что она разыскивает какую-то статуэтку…
Эдди задумчиво уставился перед собой, и по чистой случайности взгляд его уперся в корешок регистрационной книги.
Тут он увидел нечто такое, отчего его бросило в жар. Из-под ярлычка с обозначением даты в одном месте — в правом углу — выглядывала тонюсенькая полоска бумаги.
Совершенно ясно, что полоска торчит именно из-под ярлычка, а значит, и сам ярлычок наклеен еще на что-то.
Вытащив перочинный нож, Эдди принялся соскабливать наклейку…
Под колокольный звон разряженные толпы народа ринулись в церковь. Торжественно подкатила пожарная повозка с украшенным цветочными гирляндами шлангом; на подножке стоял брандмейстер Цобельман в парадной униформе и каске и приветственно махал публике.
На главной площади селения выстроился хор. А Эдди застыл на месте, уставясь в регистрационную книгу, и волосы у него стояли дыбом.
Теперь все стало ясно. Значит, Эвелин на верном пути и в шпионские интриги оказалась замешана случайно. А ему подсунули совсем не ту регистрационную книгу, наклеив подлинный ярлычок. Выходит, Будда фрейлейн Воллишоф не таит в себе ничего, кроме ножниц, наперстка и ниток.
В дверь постучали. Эдди поспешно спрятал регистрационную книгу.
— Войдите!
На пороге появился Рэнсинг-старший в парадном костюме и с торжественным выражением лица.
— Твой шафер готов к услугам, Эдди.
— Услуги не требуются, Артур. Я передумал. Никакого богатства мне не надо. Не могу я на ней жениться, хоть убей!
— Ты что, спятил? Вечером статуэтка будет наша.
— Но для меня — с девицей в придачу. Нет!
— Что же ты намерен предпринять?
— Сбегу, и вся недолга.
— Ладно, беги, а я остаюсь! — Рэнсинг-старший был вне себя от бешенства. — И доведу дело до конца.
— Женишься на Грете?
— Женюсь! — решительно вскинул голову мистер Артур.
— Сколько раз ты понапрасну обвинял меня в легкомыслии и цинизме, — проникновенно заговорил Рэнсинг-младший. — Теперь тебе представился повод убедиться, что ты заблуждался на мой счет. Пусть будет, как ты хочешь. Я уступаю тебе алмаз и отказываюсь от Греты. — Он тяжело вздохнул, печально глядя в окно на видневшиеся вдали вершины гор. — Будьте счастливы…
— Значит, ты отказываешься от своей доли? — алчно вопросил дядюшка.
— Отказываюсь, — подтвердил Рэнсинг-младший. — Только оплати мне труды, ведь ты-то явился на готовенькое. Гони две тысячи фунтов, и я испарюсь.
— С меня ты больше не получишь ни гроша!
— Ладно, я не настаиваю. Такую ничтожную сумму я могу получить и с Воллишофа, если открою ему тайну Будды. А может, он и побольше отвалит. Прощай!
Эдди нахлобучил шляпу, перебросил через руку пальто и направился к двери.
— Постой! Ах ты мерзавец, кровопийца ты этакий!
— Фи, какая чудовищная неблагодарность! За несколько жалких тысчонок я сделал тебя миллионером, а ты… Не надо мне твоих подачек, уж лучше обращусь к Воллишофу!
— Погоди!.. Экий ты нервный стал! Значит, за две тысячи фунтов ты готов письменно отказаться от всех своих прав?
— Вот именно. Ни на алмаз, ни на невесту я больше не претендую.
Уже через час Эдди Рэнсинг находился на пути к Цюриху, откуда ближайшим рейсом вылетел в Марсель. У него было явное преимущество перед полицией: чтобы выйти на след Эвелин, ему оставалось лишь разузнать местопребывание лорда Баннистера. Конечно, можно было бы сразу получить сто тысяч франков, выдай он Эвелин в руки полиции, однако Эдди вовсе не собирался этого делать. К тому же он зарился на алмаз.
Тем временем аптекарь в Мюгли-ам-Зее был занят изготовлением бенгальских огней к торжеству, а Артур Рэнсинг признался господину советнику, что он тоже влюблен в Грету. За ночь ему удалось убедить племянника, что человека в летах лишать последней любви — это все равно, что лишать его жизни. Соперники решили тянуть жребий, спичка у сэра Артура оказалась короче, и Эдди Рэнсинг удалился с разбитым сердцем, а он, сэр Артур, в этот знаменательный час пришел просить руки невесты.
Грета, немного поколебавшись, в порыве счастья кинулась ему на грудь. Особа, пересидевшая в невестах две военных кампании, не отступает перед неожиданностями, когда дело касается свадьбы.