Циклон «Блондинка»
Шрифт:
— Салям, — поздоровался бородатый.
— Бонжур, — ответил араб.
— Я собираюсь в дальнюю поездку по Сахаре и ищу надежного проводника. Выехать нужно немедленно.
— Сожалею, господин, — ответил Азрим, — но я уже на пять суток подрядился.
Произнеся эти слова, он вспомнил даму-англичанку и с улыбкой посмотрел на забавляющуюся «амулетом» счастливую, разрумянившуюся девчушку.
— Но, наверное, можно выступить одним караваном, — сказал Жако. — Я собираюсь в Эн-Сефр, и если вы едете в том же направлении…
— Нет, нам в другую сторону, — перебил его ничего не подозревающий проводник. — В оазис Марбук.
— Жаль. Салям алейкум.
— Оревуар.
Бородатый выяснил все, что требовалось. Девица направляется в оазис Марбук, значит, вероятнее всего, именно там и находится легионер Мюнстер. Теперь оставалось только предупредить Райнера, чтобы тот, пока Жако добирается до гостиницы, созвал всех остальных сообщников, когда те дадут о себе знать по телефону. Час спустя бандиты в полном составе держали совет.
— Загадка проще простого, — рассудил Адамс. — Надо выехать еще сегодня, и к тому часу, как Эвелин Вестон тронется в путь, мы уже будем поджидать ее вот у этого источника, — он ткнул пальцем в карту. — А после того, как отберем пакет, наведаемся к Мюнстеру.
— Как обстоят дела с охраной порядка в оазисе Марбук? — жеманным, аристократическим тоном поинтересовался доктор Курнье, медленно барабаня по столу большими белыми пальцами в веснушках. — Я спрашиваю на тот случай, если легионера не удастся уговорить добром.
— На всякий случай сколотим отряд из тридцати — сорока арабов, — вмешался бородатый. — В Старом квартале у меня есть давний приятель — владелец ресторана, он нам поможет. В пустыне запросто можно нарваться на любую неприятность. Излишняя предосторожность лучше излишнего риска.
Позднее Жирный свел знакомство с одним офицером, у которого выведал, что в оазисе Марбук дела с охраной порядка обстоят прямо-таки великолепно. Жандармерии нет, военного гарнизона — тоже, лишь малочисленная охрана небольшого военного санатория поддерживает в оазисе порядок, с незапамятных времен не нарушаемый никем и ничем.
— Мне кажется, — изрек после обеда Адамс, — что через час можно выступать. По-моему, мы обо всем позаботились.
— Не совсем так, — возразил Райнер. — Надо прихватить с собой несколько термосов с чаем. Горячий чай — первейшее средство в жару.
Никто ему не ответил.
В минуту отъезда с благодарностью в сердце думаю о Вас, сэр. Благослови Вас Бог за Вашу доброту! Поскольку Вы не увидите меня больше, то, надеюсь, со временем забудете беды, что причинила Вам
несчастная Эвелин Вестон.
Оторвавшись от письма, лорд Баннистер смотрел в сад. Какая-то непонятная тяжесть камнем давила на грудь. Похоже, несмотря на неблагоприятные обстоятельства, он опасным образом привязался к этой сумасбродной, незадачливой, но бесконечно милой девушке с ее вечными страхами, попытками скрыться от погони и вспышками гнева против злейшего врага — несессера. Не девушка, а циклон! Налетит вихрем, взбаламутит все вокруг, перевернет вверх тормашками, влезет в самое пекло. А ведь при этом даже смелой ее не назовешь, она попросту не успевает обдумать свои поступки.
Конечно, в их окончательной разлуке есть свои положительные стороны: теперь по крайней мере можно спать спокойно и не вздрагивать поминутно от страха, что, того гляди, заявится Эвелин Вестон и нарушит привычный покой и порядок.
— Добрый день! Я ищу Эвелин Вестон.
Лорд был ошеломлен до такой степени, что, признаться по совести, чуть не потерял сознание.
В дверях стоял симпатичный молодой человек в лаковых сапогах, белых бриджах и с огромным пробковым шлемом в руке, — словом, в позаимствованной из кинофильмов тропической экипировке, какой пользуются исключительно лишь участники дорогостоящих сафари. Где-нибудь в Римини или в Венеции этакий «кожаный чулок» с золотыми наручными часами — зрелище будничное, но здесь, у края Сахары, он кажется белой вороной и вызывает смех: эти разодетые по последней тропической моде туристы самой своей экипировкой провоцируют неизбежный тепловой удар.
— С кем имею честь? — запинаясь, выговорил лорд, предчувствуя неладное.
— Меня зовут Эдди Рэнсинг. А вы — лорд Баннистер?
— Кажется… то есть да. А в чем дело?
— Мне нужна Эвелин Вестон. Я должен с ней поговорить.
Его лордство неуверенно оглянулся по сторонам, словно только что куда-то сунул эту мисс и не может припомнить, куда именно. Но вот, оправившись от неожиданности, он перешел в наступление.
— Не пойму, мистер Рэнсинг, что вам угодно? — Лорд с достоинством выпрямился.
— Я достаточно ясно выразился. Мне нужна мисс Эвелин Вестон. Не так давно в газетах появился снимок, где она запечатлена в вашем обществе, сэр.
Баннистер осекся, поникнув всем телом. Эдди извлек из кармана фотографию.
— По-моему, снимок подлинный. Ну а коль скоро я прочел в газете, что вы, милорд, прибыли сюда с этой дамой, выдавая ее за свою супругу, мне кажется, я обращаюсь по адресу, повторяя свой вопрос: где я могу видеть мисс Эвелин Вестон?
— Вы детектив? — спросил профессор с тревогой карманника, скрывающегося от полиции.
— Нет. Мы с мисс Эвелин давние знакомые; вот уже несколько лет я живу по соседству с ней, на Кингс-роуд.
— Не думаю, чтобы одни лишь добрососедские отношения вынудили вас последовать за нею в Африку, — хмуро заметил профессор.
— Верно. У меня к мисс Вестон серьезное деловое предложение.
— От разведки какой страны?
— У меня? От Лапландии.
— Сэр, вы заявились в Африку в костюме опереточного статиста лишь ради того, чтобы дурные шутки шутить?