Циклоп в корсете
Шрифт:
И он обвел глазами всех четверых, включая Вольдемара, который после просмотра фильма с Милой в главной роли горел желанием отомстить ее убийце и найти ее растлителя. Кроме того, он уверял, что из этой истории ему удастся смастерить недурной сценарий, и умолял нас позволить присутствовать при расследовании. Но ничего толкового он пока не предложил. План, как всегда, был у Мариши.
– Нужно пойти в полицию и выяснить у них все, что им известно про Софи, – сказала она.
За неимением лучшего предложения, мы отправились в участок. Увы, вместо прежнего симпатичного
Извилины нашего собеседника совсем заплыли жиром, потому что такую простую и важную для него вещь мы втолковали в него, лишь повторив одни и те же доводы по два раза. Итого – восемь раз. Лишь на девятый полицейский согласился, что мы это неплохо придумали. В итоге Маришин план сработал, но стоило нам это таких усилий, что лучше бы мы взяли участок штурмом.
– Сядем здесь! – умоляюще сказала я, заметив маленькое кафе и несколько столиков, стоящих под тентом и покрытых клетчатыми скатертями.
Заказав по бутылке колы, мы принялись изучать бумаги. Уже довольно скоро мы знали, что оба преступления, в которых была замешана Софи, были совершены в Мадриде. Универмаг, свидетельницей ограбления которого стала Софи, опять же находился в Мадриде. Кроме того, бумаги утверждали, что в Мадриде у Софи живет ее единственная родственница – двоюродная сестра бабушки Софи. Короче говоря, Мадрид был единственным городом, который упоминался в бумагах, кроме Палермо, разумеется, – там Софи родилась.
– Она в Мадриде, – уверенно сказала Мариша. – Все указывает на то, что ей там быть не следует, значит, она там. Софи девушка умная, раз ей хватило ума сообразить, что после снятия отпечатков пальцев ее неизбежно арестуют, значит, она смекнула, что искать ее будут где угодно, но не в Мадриде. Вот на чем строился ее расчет.
– Нам тоже туда нужно, – сказал Кротов. – Только не знаю, хватит ли у нас денег.
И вот тут Вольдемар в первый раз показал, что его желание участвовать в поимке Милиного убийцы не просто слова.
– У меня есть деньги, – сказал он. – И даже больше, чем нужно одинокому мужчине. Я с радостью профинансирую эту поездку и многие другие, если понадобится.
Он так и сделал, и уже через день мы оказались в Мадриде. Впрочем, особенно далеко мы не ушли, так как Кротов решил завести дружеские отношения в ближайшем полицейском участке, где он так пришелся по нраву, что его немедленно позвали в гости на крестины младшего сына начальника. Потом он был приглашен еще в одно место, потом еще в одно, и так несколько дней, переходя из одних гостей в другие. Когда наконец все протрезвели и нам удалось вытащить нашего Кротова из объятий гостеприимных испанцев, он уже был всем им лучшим другом. А потом испанцы продемонстрировали, что ради друга они способны на чудеса.
Как им удалось найти Софи, укрывшуюся в Мадриде в доме у одного из своих прежних дружков, мы никогда не узнали. Но им это удалось, и мы смогли побеседовать с ней, сидя в полицейском участке. Софи клялась, что просто счастлива, что попала сюда, в полицию, так как все дни, проведенные ею в Мадриде, она все время боялась наткнуться на старых знакомых, многие из которых имели на нее зуб.
Девушка подтвердила свои прежние показания о том, что Мила похвалялась, будто бы ей удалось провезти кое-что противозаконное через границу, и намекала на то, что в любой момент может наплевать на все запреты и никакой Маноло ей не указ. Захочет уколоться – уколется, и никто ей не сможет помешать.
– Я заинтересовалась и спросила, а где же она собирается раздобыть наркотик, – рассказывала Софи. – Потому что в отеле достать что-либо противозаконное было невозможно, я это знала лучше других. Маноло и в самом деле следил за этим неукоснительно. А она рассмеялась и сказала, что на испанской таможне работают такие лохи, что можно хоть ведро героина провезти, никто и не почешется. Она вот привезла чуть-чуть. Старый верный друг на всякий случай дал, и жалеет, что мало взяла. Могла бы и сама прикупить, благо деньги были.
Вольдемар переводил все исправно, не боясь отбить хлеб у Валеры.
– Старый верный друг? – переспросил Кротов. – Это кто? Имени она не называла?
Софи покачала головой.
– Все мужчины скоты, – заметила она. – Тот Милин друг, как она его называла, был ничем не лучше. Он совратил Милу и не отставал от нее всю жизнь. То есть Мила считала, будто он делал это из любви к ней, но думаю, она ошибалась. Тот человек ни капли не любил ее. Мужчины вообще не способны на любовь, только женщины.
– И ты влюбилась в нее? – внезапно спросила у Софи Мариша.
– Она мне нравилась, – призналась девушка. – Когда живешь с кем-то бок о бок, то поневоле прилепляешься. Я очень злилась на Милу, когда поняла, что она была ночью с мужчиной. Мы поссорились. Когда она ушла в тот последний раз в ванную, я могла бы остановить ее, потому что догадывалась, зачем она пошла туда. Если бы я помешала ей, но нет, я лежала в постели и думала, что нужно быть гордой. Мол, не стану бегать за этой русской, словно собачонка. Ах, мне бы побежать, а я принялась срывать зло на мебели, расшвыривала вещи по комнате. Глупо, правда? – и девушка заплакала.
После исповеди Софи нам стало ясно, что пора возвращаться на родину. Тем более что испанская полиция не чинила нам больше в этом препон, твердо уверовав после показаний Софи, что яд, убивший Милу, она привезла с собой из России. И след негодяя, подсунувшего Миле отраву, терялся на необъятных просторах нашей Родины. Итак, искать этого мерзавца нужно не в Испании, а среди старых друзей Милы. Вольдемар высказал желание ехать вместе с нами. Неожиданно для всех у человека всколыхнулись старые чувства, он был убежден, что никогда и никого не любил так, как Милу в те давние годы.