Циклоп в корсете
Шрифт:
Пока Мариша в полном оцепенении не в силах была отвести взгляд от тела и сделать хотя бы несколько шагов, я подошла к телефону и набрала номер Петечки.
– Опять ты! – завизжал Кротов. – Сколько раз тебе говорить, мы тут делом заняты, важного преступника караулим. Не трезвоньте вы сюда по пустякам.
– Не ждите, – сказала я. – Он сегодня не объявится. Он уже побывал кое-где и прикончил кое-кого.
– Вы где? – изменившимся голосом спросил тоже неплохо соображающий Кротов. – У Головиной?
Поразившись про себя его догадливости, я сказала:
– Да.
– Немедленно убирайтесь оттуда, – приказал
– А как же?.. – начала я, имея в виду не оставлять же тут бедную докторшу лежать до утра, пока ее обнаружат соседи.
– Уходите, я сам все организую, – сказал Кротов. – Кстати, сразу уж спрошу, а то вдруг с вами тоже что-нибудь случится, вы там никого знакомого не видели?
– Нет, – сказала я, оскорбленная до глубины души. – В подъезде не было ни души.
– Ладно, – сказал Кротов. – Забирайте свои вещи и мотайте оттуда.
Вещей с нами никаких не было, а уходить мы и не собирались. Нашел дурочек, должны же мы были уяснить для себя подробности, хотя и так почти вся картина преступления была ясна. В доме ничего не было перевернуто, так что версия грабежа отпадала. К тому же Головина была в красивом домашнем халате, слишком чистом и новом для того, чтобы ходить в нем каждый день. Он явно предназначался для того, чтобы принимать гостей, якобы незваных, то есть тех, о которых как бы не имеешь ни малейшего представления до того момента, когда они уже стучатся в дверь.
Итак, этот гость позвонил в дверь, Головина ему открыла. Она его ждала, об этом свидетельствовал тортик и ужин на скорую руку в холодильнике. Ужин был явно рассчитан на двоих. Кроме того, тут была бутылка сухого французского вина. Не было только мяса.
– Странно, – заметила Мариша. – Ужин состоит из одного гарнира. И салат с рыбой. Может быть, Головина ударилась в вегетарианство?
– Возможно, – сказала я. – Хотя лично я еще не встречала врача, который бы лечил себя сам или следовал бы своим предписаниям. То есть я хочу сказать, что из всех людей врачи ведут самый неупорядоченный образ жизни. Пьют, курят, едят что попало и когда придется.
– Никаких сигарет тут не видно, – сказала Мариша.
– Ну и черт с ними, – сказала я. – Пора убираться, а то сейчас сюда нагрянет Кротов и со злости, что не успел, припаяет этот труп нам.
Мы вышли из дома и уселись в ожидании подмоги. Она не заставила себя ждать. Напрасно говорят плохое про нашу милицию, когда нужно (в смысле, когда ей нужно), она тут как тут. Мы посидели немного и решили, что у нас есть и свои дела, а Кротов так или иначе расскажет нам все, что ему удалось узнать у экспертов.
Мы не ошиблись. Но перед тем как приехать к нам, Кротов еще позвонил по телефону и велел никому не открывать дверь, а лучше и к аппарату не подходить.
– Головина сама открыла дверь, – сообщил он нам прямо с порога. – Наверняка знала того, кто к ней пожаловал. Эксперт сказал, что, судя по всему, ее убили буквально перед вашим звонком. К нашему приезду тело еще не успело остыть, но вы и сами это знаете.
Мы ему сказали, что он приписывает нам подвиги, которых мы не совершали. Дотронуться до трупа! Б-р-р! Об этом даже подумать страшно. Тем не менее лицо у Кротова было до того торжествующее, что мы сразу догадались: у него есть козырь в рукаве.
– Сосед из квартиры напротив видел, как к Головиной за полчаса до ее смерти вошел какой-то черноволосый мужчина. К сожалению, он видел его только со спины и к тому же в тот момент, когда он уже вошел в квартиру, но точно уверен, что больше никто к Головиной не заходил. Он заинтересовался, кто этот мужчина, потому что в свое время сам неровно дышал к одинокой Головиной. Все караулил возле глазка, но тот момент, когда черноволосый соперник выходил, прозевал. Чайник своим свистом отвлек. Но он уверен, что после черноволосого, который, кстати говоря, был одет в синее пальто и черные брюки, в квартиру заходили только две девушки, и дверь им никто не открывал, она была не заперта. Он тут же позвонил в милицию, которая быстро среагировала, так что мне даже не пришлось объяснять, как я оказался на месте преступления. Конечно, потом майор догадается, что я там не случайно нарисовался, но наряд воспринял мое появление спокойно. Понятно, ведь я же занимаюсь этим делом, значит, мне полагается проявлять сверхпроницательность и заранее если не предупреждать новые преступления, то хотя бы догадываться о них.
– Очень мило, – сказала Мариша. – Но личность преступника, как я поняла, так и не установлена?
– Ты слишком много хочешь, – сказал обиженный Кротов.
– Но можно же проследить весь список пациентов, которые обращались к Головиной по поводу удаления родимого пятна, – сказала я. – Это может помочь нам в поисках преступника.
– А вдруг он ничего не удалял?
– На просмотре фильма с участием Милы и мужика с родинкой на лопатке в квартире было три вызывающих подозрение объекта. Но все они, как вы помните, оказались без разоблачающих их родинок. Головина явно что-то знала про эту самую родинку и его обладателя – потому ее и убили. И конечно, это сделал кто-то из тех троих, – сказала Мариша.
– Вовсе необязательно, – возразил Кротов. – Ему мог проболтаться кто-нибудь из смотревших фильм. Та же Головина могла позвонить своему будущему убийце и сообщить, что она теперь знает о нем много нового и интересного. И даже если предположить, что операция по удалению бородавки имела место, то вполне могла быть сделана неофициально, и тогда мы только время потеряем, проверяя всех пациентов Головиной.
– Не хочешь, мы тогда сами этим займемся, – сказала я.
– Нет, только не это, – замахал руками Кротов. – Вы и так уже дров наломали, куда ни явитесь, там обязательно труп. Хватит. Теперь отдохните немного. Есть у вас, в конце концов, хоть капля человеколюбия?
С этим он и ушел от нас, как он сказал, дежурить у депутата. Мы же улеглись спать, здраво рассудив: кто бы ни был убийца, вряд ли он в один день будет готовить и осуществлять преступление, а потом еще помчится получать деньги от депутата. Так и оказалось, никто депутату в эту ночь не позвонил. Долгожданный звонок раздался лишь на следующий день, когда мы пили утренний кофе.
Мы бы так и не узнали о нем, так как коварный Кротов не перезвонил нам. Но Петюнчик решил иначе. С некоторых пор он воспылал к Марише чистыми и светлыми чувствами, а также преисполнился к нам глубоким уважением, особенно после того, как мы оказались на месте убийства Головиной раньше милиции. Поэтому Марише он доверял теперь больше, чем суетливому и слишком уж молодому Кротову.