Циклопы. Тетралогия
Шрифт:
Дверь в гримерку резко распахнулась. На пороге стояла Ольга Александровна Завьялова.
Только внук Борис мог разглядеть в чертах, все еще очень красивого лица бабушки, следы бессонной ночи и усталости.
Кроткая прическа уложена - волосок к волоску. Шейный бант на блузке в безукоризненной симметрии. На стискивающих косяк тонких пальцах - красивое кольцо, которое Леля считала талисманом.
Негромкий флер духов.
Знаменитая актриса вошла, закрыла дверь гримерки.
– Я..., Ольга Александровна...
– Я знаю, кто вы.
– Мелодичный сильный голос Лели звучал совсем спокойно.
– Мне показывали фотографии из "Золотой Ладьи". Там вы рядом с моим внуком.
– Ольга Александровна подошла вплотную, слегка нахмурившись, прочла каждую морщинку на генеральском лице: - Почему Борис представил вас м о и м приятелем?
– Я не могу вам объяснить, - обретая неожиданную твердость речи и духа, Лев Константинович покрутил головой.
– Простите - не могу.
Ольга Александровна отвернулась, отошла в угол к длинной вешалке и ширме.
– Где Борис? Что с ним случилось?
Бабуля держалась на пятерку с двумя плюсами! Вопросы задавала с горделивой невозмутимостью императрицы, на непонятного нарядного господина смотрела чуть высокомерно, но пока что не убийственно.
Завьялов знал, к а к убивает Леля взглядом!
Но и недавно нервный Константиныч, что странно - удар держал по-генеральски.
– Сядьте, пожалуйста, Ольга Александровна.
Леля подняла брови вверх. Как бы предупреждая "я здесь сама решаю, садиться мне или стоять".
– Прошу вас, сядьте, - с мягкой настойчивостью, пророкотал Потапов.
– Может быть, представитесь вначале?
– Извольте. Лев Константинович.
Леля в упор смотрела на пожилого мужчину, объявившего себя близким другом ее внука. Она видела его впервые. Она никогда о нем не слышала.
– Это ваше настоящее имя?
– тонкая насмешка на Лелином лице, намекала на подстрочник: "Вы не опасаетесь, что я назову ваше имя полиции? Там вами крайне интересуются, "Михаил Борисович" из Конотопа..."
Константиныч изобрел не менее многослойную улыбку:
– Ольга Александровна. Когда Борису было пять лет, вы взяли его день рождения Святослава Викторовича. Взрослые сидели за столом, дети развлекали себя, как могли: играли в принцев и принцесс.
Маленький Борис, заигравшись, ненароком положил в карман сапфировый браслет Аделаиды Анатольевны.
Забыл об этом.
Через несколько дней разразился грандиозный скандал. Все выпытывали у детей "не трогали ли они маленькую черную шкатулочку, что лежала под замком в письменном столе?". Детки отвечали - да, мы брали. Но браслетом поиграли и оставили.
Месяца через полтора, Борис опять надел парадно-выходной костюмчик... В кармашке брюк - лежал браслет.
Вы помните тот случай, Ольга Александровна? Борис тогда от стыда и страха даже заболел. Грозил, что если вы расскажите, что браслет "украл" он, то уйдет на улицу без одежды и там замерзнет. В самом большом сугробе.
Вы пожалели внука, Ольга Александровна. Вы взяли тот браслет. Принесли его в дом Святослава Викторовича и Аделаиды Анатольевны. Засунули его между диванных подушек, довольно скоро драгоценность обнаружили.
Вы добрая и мужественная женщина, Ольга Александровна. Борис сказал, что доверяет вам всецело, мой визит связан лишь с его беспокойством о вас.
Ольга Александровна вытянула руку в сторону, нашарила подлокотник кресла и боком, окостенело и неловко, шагнула влево. Села.
Борис всегда удивлялся, как четко отличные актрисы делят маски: личина "для чужих", "открытое лицо" без наносного обаяния для общения с родными. Сев в кресло, Леля перестала быть Ольгой Александровной Завьяловой, народной артисткой России. Любимицей трех поколений театралов.
Даже дома - что скрывать?
– Леля зачастую бывала "не собой". Проигрывала, повторяла роли, меняла настроения и маски - п р и м е р я л а с ь.
Сейчас перед господином, оказавшимся - насквозь!
– с в о и м, она сидела растерянной, измученной женщиной шестидесяти пяти лет.
По гладким щекам прокатились две слезинки, все маски сброшены: Лев Константинович принес известие от Бори! О случае с браслетом знали только двое: внук и бабушка! Борис никогда не рассказал бы эту историю случайному человеку!
Лев Константинович взял с туалетного столика коробочку с одноразовыми бумажными платочками, деликатно поставил ее на колени заплакавшей женщины - Ольга Александровна тут же промокнула щеки. Сел напротив, взял в ладони ледяные Лелины пальцы, тихонько сжал.
– Ольга Александровна, послушайте, пожалуйста, то, что через меня хотел сказать вам внук.
– Генерал закрыл глаза, "выпустил" наружу Бориса, заговорил: - Моя необыкновенная любимая Леля...
В секретере народной артистки лежала толстая стопочка открыток, подписанных внуком. Большинство из них начинались словами "Моя необыкновенная любимая Леля"...
– Я снова заставляю тебя волноваться. Прости своего бестолкового разгильдяя.
Ногти Лели впились в пальцы Константиновича! "Бестолковый разгильдяй!" - так она ругала внука, если тот приносил двойку или вызов от директора школы...