Цимбелин
Шрифт:
Ко мне слетел Юпитер на орле
И призраки родных моих. Проснувшись,
Я на груди нашел пергамент этот,
Но был не в силах разгадать писанье.
Пусть он свое искусство нам покажет,
Его растолковав.
Луций
Где Филармон?
Прорицатель
(выходя вперед)
Я здесь.
Луций
Прочти и растолкуй нам смысл.
Прорицатель
«Когда львенок, сам не ведая, кто он такой, найдет то, чего не искал, и будет объят струей нежного воздуха;
Ты львенок, Леонат. Ведь по-латыни
Ты Leonatus, то есть львом рожденный;
А ласковая воздуха струя —
То дочь твоя, король; ведь mollis aer —
Нежнейший воздух; это схоже с mulier,
А по-латыни mulier — супруга
Вернейшая. Не лживы письмена.
(Постуму.)
Нежданно ты овеян ею был,
Как воздуха нежнейшею струею.
Цимбелин
Здесь есть глубокий смысл.
Прорицатель
Могучий кедр —
Ты, Цимбелин, а ветви — сыновья,
Которых у тебя украл Беларий.
Они считались мертвыми, но ныне
Вновь приросли к могучему стволу,
Суля стране и мир и процветанье.
Цимбелин
Прекрасно! С мира и начнем. — Кай Луций,
Хоть победили мы, но добровольно
Власть Цезаря и Рима признаем
И обещаем дань платить, как прежде,
От коей отказались мы по воле
Супруги злобной нашей. Но ее
И сына справедливо покарало
Судилище богов.
Прорицатель
Персты небесных сил коснулись струн
Гармонии и мира. То виденье,
Которое перед кровавой битвой
Я Луцию поведал, стало явью.
Орел наш римский, с юга воспарив,
На запад полетел и, уменьшаясь,
Исчез там в свете солнца. Это значит,
Что царственный орел, могучий Цезарь,
Свою любовь с великим Цимбелином,
Сияющим на западе, сольет.
Цимбелин
Хвала богам! Пусть дым от алтарей
Несется к небу! — Возвестить о мире
Всем подданным! — Идем! Пусть реют вместе
Британские и римские знамена!
Так мы пройдем по городу во храм
Великого Юпитера, где с Римом
Скрепим союз и празднество устроим.
Хотя еще с мечей не стерта кровь,
Но мир царит; войне не вспыхнуть вновь!
Уходят.
«ЦИMБЕЛИН»
Пьеса была в первый раз напечатана в фолио 1623 г. Текст ее дошел до нас в плохом состоянии. Многие места производят впечатление недоработанности, что побуждает некоторых критиков считать этот текст скорее наброском, чем вполне законченной пьесой.
Сомнение в принадлежности Шекспиру вызывает у многих исследователей «видение» в сцене V, 4, похожее на вставку, сделанную другим автором для какого-нибудь придворного спектакля, где такие пышные аллегории весьма ценились.
Для точной датировки пьесы мы не располагаем достаточными данными. Сохранилась запись от 15 мая 1611 г. некоего доктора Формена, который отмечает, что он был на представлении «Зимней сказки» в театре «Глобус», добавляя при этом, что он видел там также «Цимбелина», но не указывает даты представления второй пьесы. Хотя некоторые критики считают этот документ подделкой, большинство исследователей признают их подлинность. По своему стилю и общему характеру пьеса близка к «Периклу», «Зимней сказке» и «Буре», относящимся к последним годам творчества Шекспира. Находят также черты влияния «Цимбелина» на пьесу Бомонта и Флетчера «Филастр», возникшую примерно в 1610-1611 гг. Все это в соединении с некоторыми метрическими данными заставляет критиков предположительно датировать «Цимбелина» 1609-1610 гг. О ранних постановках пьесы, не считая упомянутой записи Формена, сведений не сохранилось.
Сюжет комедии чрезвычайно сложен и представляет собой свободное соединение весьма разнородных материалов. Источником для исторической рамки Шекспиру послужили «Хроники» Холиншеда (2-е изд., 1587 г., кн. III, гл. 17-18), откуда взяты имена самого короля (у Холиншеда — Кунобелин) и двух его сыновей. Но образы Постума, Клотена и злой королевы добавлены Шекспиром. Из других мест той же хроники заимствованы кое-какие детали — например, имя Имогены или рассказ Постума о перипетиях битвы с римлянами. Этим, однако, исторический колорит пьесы исчерпывается, если не считать того, что действующие лица, как и в «Короле Лире», клянутся языческими богами. В эту условно-историческую рамку Шекспир вставил сюжет частью фольклорного, частью новеллистического характера, насытив его чертами нравов современного ему общества, Оставляя в стороне множество осложняющих фабулу деталей (почерпнутых из Овидия, Плутарха, предшествующих английских драматургов и т.д.), в пьесе можно различить две основные темы: историю оклеветанной Имогены и судьбу двух сыновей Цимбелина, воспитанных в лесной глуши, включая счастливую встречу их с сестрой.
Первая из них — вариант широко распространенного в средневековой и ренессансной литературе рассказа о верной жене и дерзко посягнувшем на ее честь наглеце. Наиболее известная форма этого сказания представлена 9-й новеллой II дня «Декамерона» Боккаччо, где рассказывается о том, как Бернабо из Генуи, обманутый Амброджоло, теряет свое состояние, на которое побился об заклад, и, чтобы отомстить жене, велит ее убить. Она, однако, спасается и в мужском платье служит у султана; открыв обманщика, она направляет Вернабо в Александрию, где обманщик наказан, а сама снова надевает женское платье и, разбогатев, возвращается с мужем в Геную. По-видимому, эта новелла Боккаччо и послужила прямым источником Шекспиру, который в обработке ее проявил значительную свободу. Главное из его отклонений заключается в том, что им совершенно отброшен момент разорения и обогащения основных персонажей и все внимание сосредоточено на анализе их переживаний. Однако кроме «Декамерона» Шекспир был, вероятно, знаком с некоторыми другими, по-видимому французскими, версиями этого сюжета, откуда он почерпнул кое-какие детали, как, например, изображение представителей четырех национальностей (I, 4). Вторая тема — явно фольклорного происхождения. В известной сказке о Белоснежке рассказывается, как один король, вторично женившись на чрезвычайно красивой, но весьма гордой и жестокой женщине, предоставил ее попечению свою маленькую дочь от первого брака. Девочка бежит от злой мачехи и попадает в пещеру, где живут добрые карлики. Они ласково принимают Белоснежку, и она остается у них, чтобы стряпать им и вести их хозяйство. Эта идиллическая жизнь на лоне природы, среди ее добрых сил прерывается мнимой смертью Белоснежки, которую, однако, оживляют. Все это очень близко к тому, что изображено у Шекспира. Главное его отступление заключается в том, что он заменил добрых карликов двумя братьями юной героини и их воспитателем. Хотя английский вариант этой сказки до сих пор не был найден, он без сомнения существовал во времена Шекспира и послужил ему прямым источником.
Введение, с одной стороны, двух похищенных сыновей короля, с другой стороны — сына королевы от первого ее брака, Клотена, объединяет обе названные темы и придает всему сюжету известную политическую окраску. Итак, 1) как исходный пункт, псевдоисторическая хроника Холиншеда, к которой Шекспир уже не раз обращался в поисках сюжетов («Король Лир», «Макбет» и т. д.) и которая на сей раз повествует о событиях I в. до н.э. и I в. н.э.; 2) средневековая новелла — анекдот о верной, подло оклеветанной жене; 3) патриотическая тема борьбы за национальную независимость против римлян; 4) полуновеллистическая тема порочных махинаций злой королевы, стремящейся сжить со света лучшего из вельмож государства, мужа дочери короля, как раньше она заставила бежать от двора лучшего военачальника короля Белария, уведшего с собой двух маленьких сыновей короля, чтобы воспитать их на лоне природы, в лесной глуши, в неведении зла; 5) всевозможные отклики римской мифологии, переполняющие пьесу, — таково пестрое смешение всевозможных сюжетных измышлений, волнующих и развлекательных, вполне в духе и стиле тех трагикомедий, которые начинают входить в моду около 1609 г. сначала в придворном театре, а затем, после перехода всех актерских трупп под надзор и опеку короля, и в городских лондонских труппах.